Крейсер-призрак HK-33 - страница 8

Когда все формальности были улажены, Кюстер быстро собрал свои личные вещи и в полночь отбыл в Бремен на затемненном поезде.

По «Кандельфельсу» ходили самые разные слухи. Никто не знал, что будет дальше, но никто и не удивился, когда однажды вечером на борт явилась группа офицеров и других официальных лиц из штаба флота. Ханефельд встретил гостей и проводил в каюту капитана. Закрывая за собой дверь, он услышал, как старший офицер сказал капитану:

— У нас имеется приказ реквизировать «Кандельфельс» для военных нужд.

И снова поползли слухи. Возможных вариантов развития событий было довольно много. «Кандельфельс» мог стать транспортом для перевозки войск, минным заградителем, снабженческим или ремонтным судном и даже плавучей казармой.

— Вослох! — Это был хриплый голос Старика, призывающего в свою каюту старшего механика.

Когда чиф[6] вышел из каюты капитана, его плечи были расправлены, а походка уверенной.

— Уходим через пять часов, — сообщил он. — Выгружать остатки груза будем в Бремене.

— А что потом?

Вослох пожал плечами. Он тоже ничего не знал. Другие офицеры, проводив его взглядом — чиф отправился в машинное отделение, — недоуменно переглянулись. Работая на Восточно-Азиатской линии, они привыкли к четкому распорядку и ясным распоряжениям. К секретности, вошедшей в их жизнь вместе с войной, еще следовало привыкнуть. Прежде чем война закончится, им предстояло привыкнуть к слишком многому.

Прибыв в Бремен, офицеры с удивлением обнаружили, что грузчики уже ждут на причале, чтобы начать разгрузку. Едва моряки закончили швартовные операции и открыли трюмы, как краны опустили свои стрелы и начали вытаскивать из трюмов ящики, кипы и тюки. От экзотического груза пахло далекой тропической землей. Этот запах будил воспоминания, будоражил воображение.

Выгрузка еще продолжалась, когда на борт поднялся лейтенант Швинне и представился капитану как старший помощник в новой команде, которой предстояло действовать на «Кандельфельсе» под руководством адмиралтейства. Вся команда желала бы остаться на своем судне независимо от того, какая судьба его ожидает. Но приказ есть приказ. Одному или двум офицерам, включая Ханефельда и Вослоха, а также нескольким матросам предстояло остаться. Остальные списывались на берег.

Даже сам капитан должен был покинуть судно, и ни он, ни кто-либо из новых офицеров не имели ни малейшего понятия о том, что станет с судном. Лейтенант Швинне отвечал на все вопросы вежливой улыбкой.

В серых предрассветных сумерках холодного утра к «Кандельфельсу» подошли пыхтящие буксиры. Теперь его трюмы были пусты, и судно сидело в воде высоко. Оно отошло от причала и направилось к выходу из «свободного порта», словно обычное грузовое судно. Буксиры следовали у бортов, как сторожевые псы. Но, покинув главную акваторию, они повели «Кандельфельс» в незаметную маленькую бухточку, где судно пришвартовалось снова. Причем швартовы были закреплены настолько тщательно, что было ясно: предполагается длительная стоянка. В течение следующих нескольких дней и ночей на борт прибыло много матросов и старшин с объемистыми вещмешками. Опустив ношу на палубу, все они в обязательном порядке сетовали на длительное и трудное путешествие, которое им пришлось совершить, и выражали недоумение совершенно невоенным обликом судна.

— Что все это значит? — Этот вопрос в той или иной форме неизменно задавали вновь прибывшим в тщетной надежде, что они знают хотя бы что-нибудь.

— Ни малейшего представления! — восклицали прибывшие. — Мы только что получили предписание — и вот мы здесь. А вы находитесь на борту уже давно, поэтому должны иметь больше информации.

Но никто ничего не знал, поэтому самыми популярными жестами стали пожимание плечами и покачивание головой.

В каюте лейтенанта Швинне Ханефельд видел ярко-красную папку с надписью: «Команда корабля V». Красное поле пересекала желтая полоса от правого верхнего угла папки до левого нижнего. Грузовой помощник знал, что это означает высшую степень секретности.

Лейтенант Кюстер пытался отыскать свое новое судно по инструкциям, полученным им в отделе личного состава в Бремене. Путь показался ему бесконечным. Он переходил через рельсы, пробирался между штабелями каких-то непонятных материалов. Он шел по гигантским складам, в которых источником света было лишь голубоватое пламя кислородно-ацетиленовых сварочных аппаратов, периодически плюющееся яркими искрами. Повсюду слышалось громкое клацанье перемещаемых стальных листов. Вокруг лежали судовые винты, ржавое железо, стальные конструкции, штурвалы и обрезки медных труб. Везде трудились люди, слишком занятые, чтобы обращать на Кюстера внимание.