Крейсерство Сэмтера и Алабамы (примечания)

Первый огонь показался изъ капитанскаго люка около 10 час. вечера. Никто изъ присутствовавшихъ не забудетъ этого зрѣлища. Горящее судно на морѣ! Это безпомощное одиночество, красное пламя, обхватывавшее такелажъ, по мѣрѣ того, какъ оно поднималось вверхъ, искры и куски пылающихъ снастей, уносимые вѣтромъ на разстоянiе нѣсколькихъ миль, блѣдный свѣтъ, озарявшiй все видимое пространство, и мертвая тишина вокругъ, — все это вмѣстѣ никогда не изгладитъ Golden Rocket изъ нашей памяти. Несмотря на все отвращенiе, съ которымъ мы должны были это сдѣлать, ни за что на свѣтѣ мы не пропустили бы подобнаго случая. Мы не хотѣли войны, хотѣли мира; между нашими врагами мы имѣемъ дорогихъ друзей, и ради ихъ, если не ради чѣловечества, мы надѣялись отдѣлиться мирно; но этого нельзя было сдѣлать; они заставили насъ драться, они стараются уничтожить насъ. За это, и за одно это, мы жгемъ ихъ суда и разрушаемъ торговлю. Мы не питаемъ противъ нихъ чувства вражды, и все что мы требуемъ, это предоставить намъ следовать тому пути, который мы сами себѣ избрали.

«Cruise of the Sumter», изъ «Index» 1-го Мая 1862 года.

Авторъ замѣтокъ въ «Index» говоритъ по поводу этого любопытнаго преслѣдованiя: Оно напоминаетъ намъ одного охотника въ Калифорнiи, которому хотѣлось убить сѣраго медвѣдя. Онъ напалъ на его слѣдъ и шелъ имъ нѣсколько часовъ, какъ вдругъ воротился. Когда его спросили почему онъ не продолжалъ идти дальше, онъ спокойно отвѣчалъ: «слѣдъ становился слишкомъ свѣжъ». Вѣроятно такъ случилось и съ Keystone State.

Въ подлинникѣ по ошибкѣ написанъ вторникъ.

Авторъ записокъ пишетъ въ примѣчанiи: Посланный на Joseph Park офицеръ спросилъ капитана, есть ли у него грузъ. — «Нѣтъ». — «Есть ли у васъ деньги?» — «Ни одного доллара». — «Такъ я васъ прошу, капитанъ, сѣсть на шлюпку и отправиться со мной на Сэмтеръ». — «Что вы будете дѣлать со мной, когда я прiеду туда?» Офицеръ сказалъ, что это будетъ совершенно зависѣть отъ обстоятельствъ, и если онъ хорошо будетъ вести себя и ничего не скроетъ, то съ нимъ обойдутся милостиво; что все зависитъ отъ него самого. — «Хорошо, капитанъ» (такъ обратился онъ къ офицеру), «у меня есть тамъ внизу около тысячи долларовъ, и я думаю лучше будетъ отдать ихъ вамъ». — Съ этими словами онъ спустился внизъ и изъ небольшой щели вытащилъ мѣшокъ съ золотомъ. Офицеръ спросилъ его, почему онъ припряталъ деньги, хотя и видѣлъ у насъ флагъ Соединенныхъ Штатовъ. Онъ отвѣчалъ, что подозрѣвалъ въ насъ Сэмтера, а потому и принялъ предосторожности. Сцена между офицеромъ и капитаномъ Joseph Park была смѣшна до крайности. Отвѣты капитана, въ которыхъ слышался носовой выговор янки и проглядывала хитрость янки впослѣдствiи не мало забаляли нашу каютъ-компанiю.

Битва при Манассасѣ названа Южанами battle of Bull Run, вслѣдствiе названiя Bull (быкъ), которое Южане давали Сѣверянамъ. Слово Run означаетъ — бѣгство.

14 числа въ 4 ч. вечера, когда мы почти уже кончили нагрузку углемъ и другими принадлежностями, показался пароходъ, огибавшiй сѣверную оконечность острова. Онъ шелъ подъ датскимъ флагомъ и видимо старался замаскировать себя, какъ это ясно показывали нѣкоторыя принятыя имъ довольно смѣшныя мѣры, какъ напримѣръ: умышленно приведенный въ безпорядокъ рангоутъ. Но мы были слишкомъ старые воробьи для того, чтобы насъ можно было поймать на такой мякинѣ. Сначала онъ подвигался медленно, очевидно, не замѣчая насъ за холмами; но когда подошелъ мили на двѣ, въ зрительную трубу мы могли видѣть, какъ вода запѣнилась у него предъ носомъ; янки почуяли свою добычу, или, употребляя чрезвычайно удачное выраженiе нашего грубаго, стараго и славнаго квартирмейтера, — «онъ держалъ кость у себя въ зубахъ». Мирные граждане С. Пьерра высыпали всѣ на набережную, къ мѣсту дѣйствiя, а нѣкоторые, любители купанья, подплыли къ намъ, — ожидая развязки. Iroqouis былъ въ одной мили, и когда подошелъ ярдовъ на 100, спустилъ датскiй флагъ, замѣнивъ его «звѣздами и полосами». Такимъ образомъ мы еще разъ очутились въ присутствiи нашего ненавистнаго врага.

Iroqouis принадлежитъ къ новому классу канонерскихъ лодокъ, вооружененыхъ 9-ти и 11-ти дюймовыми орудiями; вмѣстительность его 1000 тоннъ; экипажъ состоитъ изъ 200 человѣкъ. Всякая мысль вступить съ нимъ въ бой казалась безполезною, и только помощью какой-нибудь хитрости мы могли надѣяться уйти отъ него. Непрiятель, подойдя близко къ берегу, послалъ туда шлюпку для переговоровъ съ консуломъ Соединенныхъ Штатовъ и съ французскимъ начальствомъ, остерегаясь, однако, бросить якорь. Капитанъ Пальмеръ доносилъ его превосходительству, губернатору, что въ портѣ С. Пьерръ стоитъ на якорѣ «пиратъ», и просилъ позволенiя истребить его; въ этомъ ему отказали, но прислали прокламацiю Е. И. В. Наполеона III, признающую за Конф. Штатами права воюющей нацiи и предписывающую соблюдать со стороны Францiи строгiй нейтралитетъ. Ему было объявлено также, что Iroqouis долженъ или стать на якорь, или уйти изъ виду острова, и въ первомъ случаѣ между выходомъ каждаго изъ противниковъ долженъ пройти промежутокъ въ 24 часа; затѣмъ, ему объяснили, что въ случаѣ нарушенiя нейтралитета фортамъ приказано открыть огонь противъ виновнаго. Черезъ два часа шлюпка его возвратилась, и Iroqouis, отойдя на небольшое разстоянiе, сталъ предъ самымъ нашимъ носомъ, двигаясь то впередъ, то назадъ. Между тѣмъ экипажъ «пирата» не оставался въ бездѣйствiи. Всѣ мѣры были приняты къ тому, чтобы отразить непрiятеля и защищать судно до послѣдней крайности. Команда была осмотрѣна и каждый человѣкъ снабженъ всѣмъ необходимымъ для дѣйствiя. Въ эту ночь мы неминуемо ожидали атаки, вспомнивъ угрозы и громкiя заявленiя командира Niagara и г. Портера, капитана Powhattan'а — о томъ, что они не будутъ уважать нейтралитетъ тамъ, гдѣ онъ помѣшаетъ имъ уничтожить Сэмтеръ. На Сэмтерѣ мало кто чувствовалъ наклонность спать въ эту ночь; люди сидѣли кучками, тихо разсуждая о предстоящемъ дѣйствiи. Тѣми же разговорами были заняты офицеры, собравшiеся всѣ на шканцахъ.

Въ 2 часа ночи, часовой на бакѣ доложилъ, что янки держитъ курсъ прямо на насъ. Почти шепотомъ было отдано сейчасъ же приказанiе «встать по мѣстам», и никогда я не видѣлъ, чтобы команда исполнялась съ такою готовностью. Въ нѣсколько минутъ абордажныя и стрѣлковая партiи были построены въ три шеренги, въ плотную къ портамъ, ожидая нападенiя и сохраняя мертвую тишину. Когда непрiятель подошелъ футъ на 20, мы ясно могли слышать у него въ машинѣ звонокъ, передававшiй приказанiе дать заднiй ходъ; всѣ люди его стояли по мѣстамъ, и вообще онъ имѣлъ видъ судна приготавливающагося взять непрiятеля на абордажъ. Одного какого-нибудь случайнаго пистолетнаго выстрѣла достаточно было, чтобы завязать дѣло, и судя по огнямъ и сигналамъ на крѣпостяхъ, французы тоже не остались бы безъ участiя въ немъ. Видъ нашей палубы на слѣдующее утро былъ чрезвычайно забавенъ. Люди, въ полномъ вооруженiи, въ безпорядкѣ размѣстились на ней, ища отдохновенiя отъ усталости тревожной ночи; постороннiй зритель принялъ бы насъ за морскихъ разбойниковъ. На другой день, когда капитана Пальмера просили объяснить, что означаютъ всѣ его маневры, онъ отвѣчалъ, что ожидалъ быть атакованнымъ нами со шлюпокъ; но трудно повѣрить, чтобы командиръ военнаго судна могъ представить такiя ничтожныя оправданiя, и ради его собственной славы постараемся думать, что онъ самъ себѣ не вѣрилъ. Поведенiе команды было какъ нельзя болѣе удовлетворительно. Никакого шума и суеты не было замѣчено; у каждаго выражалась на лицѣ спокойная и твердая рѣшимость защищать свое судно до послѣдней возможности и ни въ какомъ случаѣ не уступать флага своего непрiятелю.

Такое явное нарушенiе нейтралитета вооружило всѣхъ жителей; многiе изъ нихъ сбросили съ себя и безъ того уже прозрачную маску и открыто выражали намъ свое сочувствiе. Нѣкоторые увлеклись до того, что изъявили желанiе идти вмѣстѣ съ нами; но ихъ любезныя предложенiя не были приняты. Негры, однако, не признаютъ насъ за то, что мы въ дѣйствительности есть, т. е. за лучшихъ своихъ друзей, и нѣсколько враждебно смотрятъ на Сэмтеръ; ихъ преданность нашему непрiятелю послужила капитану Пальмеру поводомъ обратиться съ весьма пространнымъ посланiемъ къ г. Гедеону Уэльсу (Wellos).

Капитанъ Сэмсъ, Ф. К. Ш., къ Консулу С. Ш., въ Кадиксѣ:

К. Ш. Пароходъ Сэмтеръ, Кадиксъ.

Января 7, 1868.

Сэръ, — Письмо ваше, писанное сегодня утромъ, было послано ко мнѣ съ простымъ лодочникомъ, я не могъ узнать имя пишущаго, не распечатавъ конверта, сдѣлавъ это и удостовѣрившись, что оно отъ васъ, я отказываюсь принять его, такъ какъ оно невѣрно адресовано. Вотъ мой адресъ:

Командиръ Сэмсъ, Флота Конфедеративныхъ штатовъ.

Капитанъ Парохода К. Ш. «Сэмтеръ».

Г. Эгглестонъ. Консулу Соед. Шт-въ.

Въ пропущенныхъ параграфахъ, изложенны притязанiя Конф. Штатовъ, на полныя права воюющихъ нацiй.

Письмо, на которое ссылаются здѣсь, состояло въ слѣдующемъ:

К. Ш. Пароходъ Сэмтеръ. Гибралтарская бухта.

Марта 3, 1862 г.

Сэръ, — день или два тому назадъ, я имѣлъ честь послать вамъ письмо, въ которомъ просилъ васъ, подъ личною вашею отвѣтственностiю, разрѣшить мнѣ разоружить Сэмтеръ, чтобы офицеры мои и я самъ могли возвратиться въ Конф. Штаты и принять болѣе дѣятельное участiе въ войнѣ. Теперь я препровождаю къ вамъ копiю съ письма, адресованнаго на мое имя офицерами каютъ-кампанiи ввѣреннаго мнѣ судна по тому же самому предмету; изъ нея вы увидите, что между нами нѣтъ никакого разногласiя въ мнѣнiяхъ, касательно благоразумiя и умѣстности подобнаго шага. Съ каждою почтою мы узнаемъ, что непрiятель тѣснитъ насъ со всѣхъ сторонъ, и казалось бы, что для защиты себя мы должны дорожить каждою рукою и употребить въ дѣло всю нашу энергiю и всѣ средства. Все, что мы можемъ надѣяться сдѣлать, оставаясь здѣсь — пожалуй отвлечь еще какой нибудь лишнiй непрiятельскiй пароходъ. Одинъ будетъ оставаться всегда здѣсь, караулить наше судно, и, вѣроятно, не болѣе двухъ продолжали бы блокировать Сэмтеръ, если бы офицеры оставались при немъ. Но при 300 вооруженныхъ судахъ, которыя непрiятель содержитъ на морѣ, одно судно не сдѣлаетъ замѣтной разницы въ его наступательной силѣ. Я не обращался бы къ вамъ такъ настоятельно съ моею просьбою, если бы была какая нибудь вѣроятность, что донесенiе мое во время дойдетъ до секретаря флота; но всѣ мои депеши къ нему перехватываются непрiятелемъ, точно также, какъ и его ко мнѣ, и много мѣсяцевъ должно пройти прежде, чѣмъ я могу получить его приказанiя. Я прекрасно понимаю, что при обыкновенныхъ обстоятельствахъ вы могли бы затрудниться дать мнѣ это приказанiе; но бываетъ много случаевъ, когда необходимо принять на себя отвѣтственность, и смѣю замѣтить, что настоящiй случай одинъ изъ нихъ. Развооруженiе Сэмтера безъ приказанiя морскаго департамента, подвергаетъ васъ или меня отвѣтственности, а, какъ я замѣтилъ въ послѣднемъ письмѣ моемъ, вамъ гораздо приличнѣе взять её на себя, такъ какъ вы одинъ изъ главныхъ чиновниковъ правительства, въ то время, какъ я не болѣе какъ подчиненный департамента. Вопросъ объ издержкахъ надо тоже принять въ увааженiе; расходы на судно, при самой строгой экономiи, круглымъ числомъ составляютъ около 1.000 долларовъ в мѣсяцъ. Если вы рѣшитесь дать мнѣ разрѣшенiе, я васъ покорнѣйше попрошу телеграфировать такъ: «Просьба ваша исполнена — дѣйствуйте сообразно съ нею». Напишите мнѣ также письмо, такъ какъ я нѣсколько дней еще побуду здѣсь для окончанiя дѣлъ и успѣю получить это письмо еще до отъѣзда въ Лондонъ.

Съ глубочайшимъ почтенiемъ и проч.

Подписалъ (Сэмсъ).

Г-ну Джемсу Мазону, Ком. и проч. въ Лондонъ.

Одинъ изъ офицеровъ Алабамы пишетъ въ своемъ частномъ дневникѣ: Мнѣ казалось чудовищнымъ сжигать такой цѣнный грузъ, когда я подумалъ, какъ затанцовали бы отъ радости ланкаширскiе рабочiе, если бы онъ былъ раздѣленъ между ними. Я никогда не видѣлъ, чтобы судно горѣло такъ ярко; пламя въ нѣсколько минутъ охватило мачты, корпусъ и такелажъ, представляя зрѣлище столь же величественное, сколько и страшное.

Изъ записокъ посланнаго на это судно офицера видно, что шкиперъ ег сильно протестовалъ противъ безпокойства, которое ему причиняютъ суда Соединенныхъ Штатовъ. Алабама на этотъ разъ выдавала себя за пароходъ Соединенныхъ Штатовъ «Wyoming».

Одинъ изъ офицеровъ Алабамы пишетъ въ своемъ дневникѣ, что въ этотъ день они послали на берегъ доску, около 4-хъ футъ длины и двухъ ширины. Доска была выкрашена бѣлой краской и на ней крупными черными буквами написано:

«Вѣчная память Аврааму Линкольну, президенту бывшихъ Соединенныхъ Штатовъ, умершему отъ размягченiя мозга, 1-го января 1863 года. — № 290». Доска эта, на шестѣ, была поставлена на самое видное мѣсто большаго изъ острововъ. Затѣмъ на лоскуткѣ бумаги, который помѣстили тутъ же, такъ чтобы онъ не пострадалъ отъ дождя и вѣтра, написали по испански: «Нашедшаго эту доску покорнѣйше просятъ препроводить консулу Соединенныхъ Штатовъ въ томъ порту, куда вы идете». Это все было придумано и приведено въ исполненiе офицерами констапельской.

Въ Консульство Соединенныхъ Штатовъ въ Кингстонъ.

Ямайка, 21 Января, 1863 г.

Милостивый государь!

На мнѣ лежитъ печальная обязанность просить Васъ увѣдомить Морской Департаментъ о гибели парохода Соединенныхъ Штатовъ Гаттерасъ, которымъ я имѣлъ честь командовать послѣднее время. Парохдъ погибъ ночью 11 Января, у береговъ Техаса, отъ нападенiя на него мятежническаго парохода Алабама. Обстоятельства, сопровождавшiя гибель, слѣдующiя:

Въ 2 ч. 30 м. 11 января я стоялъ на якорѣ въ составѣ отряда Коммодора Белла, у Гальвестона, въ штатѣ Техасъ. Въ этотъ моментъ, сигналомъ съ флагманскаго судна Бруклинъ, мнѣ приказано было сняться съ якоря и нагнать показавшееся на горизонтѣ парусное судно (на SO отъ насъ). Тотчасъ же я снялся съ якоря и пошелъ полнымъ ходомъ по указанному направленiю. Черезъ нѣсколько времени я открылъ парусное судно; въ данномъ направленiи, и увидѣлъ, что это судно не только парусное, но и паровое, о чемъ немедленно сообщилъ сигналами флагману. Я продолжалъ погоню и сталъ быстро нагонять подозрительное судно. Зная, что Гаттерасъ не обладаетъ хорошимъ ходомъ, я сразу догадался, что судно насъ обманываетъ и нарочно увлекаетъ насъ дальше, а потому и не идетъ полнымъ ходомъ. Чтобы не быть пойманнымъ врасплохъ, я приказалъ приготовиться к бою и рѣшился драться до послѣдней возможности.

Когда я приблизился мили на четыре къ судну, то увидѣлъ, что оно остановило ходъ, поворотило къ намъ лагомъ и въ такомъ положенiи поджидало насъ. Было около семи часовъ и совершенно темно. Не смотря, однако, на темноту, судя по рангоуту и по маневрамъ судна, я былъ увѣренъ, что это мятежническiй пароходъ Алабама. Такъ какъ Гаттерасъ могъ дѣйствовать только четырьмя орудiями съ каждаго борта, — двумя короткими 32-хъ-фунтовыми, однимъ нарѣзнымъ, 30-ти-фунтовымъ, Паррота, и однимъ нарѣзнымъ 20-ти-фунтовымъ, то я, чтобы дѣйствiе моей артиллерiи было дѣйствительно, рѣшился уменьшить между нами разстоянiе.

Я подошелъ къ нему такъ близко, что можно было разговаривать, и на вопросъ мой «какой это пароход»? получилъ отвѣтъ: «судно Ея Британскаго Величества, Петрель». Я отвѣтилъ, что сейчасъ вышлю шлюпку и уже отдалъ приказанiе изготовить ее, а онъ, въ то же время, старался занять такое положенiе, чтобы обстрѣливать насъ продольнымъ огнемъ. Какъ только я приказалъ свистать на шлюпку, онъ снова крикнулъ: «Мы Конфедеративный пароходъ Алабама» и далъ залпъ. Я отвѣтилъ тѣмъ же. Зная уязвимость Гаттераса, я хотѣлъ абордировать Алабаму и, такимъ образомъ, разомъ порѣшить участь этого пирата, но, по мѣрѣ того какъ я прибавилъ ходъ, онъ дѣлалъ тоже. На его сторонѣ было преимущество хода, но, тѣмъ не менѣе, мнѣ удалось подойти, къ нему на разстоянiе тридцати ярдовъ. Тутъ какъ я, такъ и онъ прибѣгли къ помощи ружейнаго и пистолетнаго огня. Огонь изъ орудiй съ обѣихъ сторонъ былъ убiйственный. Наконецъ, ко мнѣ въ трюмъ влетѣла его бомба, разорвалась тамъ и произвела пожаръ; въ то же самое время, мнѣ трудно съ точностью опредѣлить моменты, — влетѣла бомба въ лазаретъ и въ сосѣднее отдѣленiе; обѣ они разорвались тамъ и тоже произвели пожаръ. Одна бомба попала въ машину, въ цилиндръ, и наполнила все машинное отдѣленiе паромъ. Я лишенъ былъ изъ за нея возможности управлять судномъ и дѣйствовать помпами, такъ какъ подъ котлами огонь сталъ гаснуть.

Не смотря на то, что мое судно горѣло въ двухъ мѣстахъ и угрожало каждую минуту сбросить насъ всѣхъ въ воду, не смотря на то, что въ машинѣ балансиръ и цилиндръ были перебиты и что машина по этому не могла болѣе дѣйствовать, я не переставалъ дѣйствовать артиллерiей, надѣясь, во первыхъ, на гибель Алабамы, а во вторыхъ, на то, что отрядъ нашъ у Гальвестона, находившiйся отъ насъ всего въ двадцативосьми миляхъ, услышитъ насъ.

Мнѣ скоро доложили, что одна бомба пробила Гаттерасъ у ватерлинiи, оторвала нѣсколько листовъ желѣза и что вода такъ быстро прибываетъ, что не возможно ее выкачать и что гибель парохода неминуема. Убѣдившись въ грустной истинѣ, и видя, что Алабама находится у меня на лѣвомъ крамболѣ, т. е. внѣ досягаемости моихъ выстрѣловъ, и готовиться дать по намъ продольный залпъ, я не считалъ себя въ правѣ безполезно жертвовать дорогими жизнями моихъ подчиненныхъ.

Чтобы не дать Гаттерасу взлетѣть на воздухъ отъ все болѣе и болѣе распространявшагося пожара, я приказалъ затопить крюйткамеру. Вмѣстѣ съ этимъ я велѣлъ сдѣлать выстрѣлъ съ праваго борта. Тогда Алабама спросила не нуждаемся ли мы въ помощи; на что мы отвѣчали утвердительно.

Гаттерасъ уже тонулъ, чтобы спасти жизнь офицеровъ и команды, я приказалъ сбросить за бортъ орудiя съ лѣваго борта. Если бы я этого не сдѣлалъ, то увѣренъ, что мы всѣ потонули бы. Алабама нетотчасъ прислала гребныя суда; она мѣшкала, потому что кто то тамъ доложилъ, что изъ Гальвестона идетъ пароходъ. Когда предположенiе это оказалось невѣрнымъ, то всѣ гребныя суда подошли къ нашему борту. Я счастливъ увѣдомить Департаментъ, что всѣ ввѣренные мнѣ чины Гаттераса доставлены были совершенно невредимо на Алабаму.

Черезъ двѣ минуты послѣ того, какъ мы оставили Гаттерасъ, онъ пошелъ ко дну, носомъ впередъ, имѣя флагъ Соединенныхъ Штатовъ на гротъ-брамъ-стеньгѣ. Пароходъ такъ быстро затонулъ, что непрiятелю не удалось воспользоваться ничѣмъ: ружья, револьверы, амуницiя и всѣ припасы опустились на дно вмѣстѣ съ пароходомъ.

Артиллерiя Алабамы, бывшая въ дѣлѣ противъ Гаттераса, состоитъ изъ девяти орудiй: шести длинныхъ, 32-хъ фунтовыхъ, одного 100-фунтоваго, одного 68-ми фунтоваго и одного 24-хъ-фунтоваго, нарѣзнаго. Алабама, кромѣ артиллерiи, имѣла еще то преимущество передъ нами, что ея машина находится подъ ватерлинiею; тогда какъ Гаттерасъ, какъ извѣстно Департаменту, такъ снаряженъ и вооруженъ, что никогда не въ состоянiи бы былъ вступить въ бой съ настоящимъ военнымъ судномъ.

Разстоянiе между Гаттерасомъ и Алабамой, во время боя, мѣнялось отъ двадцати пяти до ста ярдовъ. Съ Гаттераса выпущено было около пятидесяти снарядовъ, а съ Алабамы, полагаю, еще болѣе.

Считаю долгомъ заявить о распорядительности и находчивости старшаго штурмана Портера, съ которыми онъ исполнялъ свою обязанность во время боя. Младшiй врачъ Макъ Матьюсъ во время боя и послѣ его относился такъ горячо къ своей обязанности — уходу за ранеными, что вполнѣ заслуживаетъ поощренiя. Тоже самое долженъ сказать и о Макъ-Гратѣ, младшемъ штурманѣ, временно исполнявшемъ обязанность артиллерiйскаго офицера. Благодаря темнотѣ ночи и разнымъ рубкамъ на Гаттерасѣ, я могъ видѣть только немногихъ офицеровъ, случайно попадавшихъ мнѣ на глаза, но, судя по ходу всего дѣла и по поврежденiямъ Алабамы, я не вправѣ сказать, чтобы кто нибудь изъ моихъ офицеровъ не исполнилъ свои обязанности.

Что касается нижнихъ чиновъ Гаттераса, то ихъ поведенiе выше моихъ похвалъ. Они выказали неимовѣрное мужество и храбрость.

При этомъ препровождаю рапортъ младшаго врача Матьюсъ, изъ котораго вы увидите, что пять человѣкъ были ранены и два убиты. Полагаю, что наша гибель уже извѣстна въ Гальвестонѣ.

Относительно времени нашего пребыванiя на Алабамѣ и до ухода отсюда перваго почтоваго парохода въ Соединенные Штаты, я буду рапортовать Департаменту отъ своего имени.

Съ глубокимъ почтенiемъ

Вашъ покорный слуга.

Г. С. Блекъ.

Лейтенантъ, Командиръ Гаттераса.

Гедеону Уэльсъ,

Секретарю флота Соединенныхъ Штатовъ. Уашингтонъ.

Подробности дѣла см. въ приложенiи.

Какъ только на берегу узнали о нашемъ приходѣ, всѣ пришли въ неописанный восторгъ. Невозможно и описать того гостепрiимства, которымъ мы пользовались на берегу: всѣ на перерывъ уступали намъ свои дома. Посѣтители буквально не сходили съ палубы съ утра и до 9 часовъ вечера. Всѣ выражали намъ глубокое сочувствiе и подавали намъ надежды, что наше дѣло будетъ выиграно, что война кончится въ нашу пользу.

Энтузiазмъ жителей продолжаетъ выражаться по прежнему: отъ посѣтителей обоего пола и всѣхъ возможныхъ классовъ, просто нѣтъ отбоя. На берегу же, стоитъ только съѣхать туда офицерамъ, какъ ихъ тотчасъ же начинаютъ окружать самымъ лестнымъ вниманiемъ.

Баркъ «Olive Jane» изъ Бостона, шелъ изъ Бордо въ Нью-Iоркъ съ грузомъ французскихъ винъ и «бездѣлушекъ».

Выписка изъ письма, найденнаго на баркѣ «Amazonian», отъ г. Эдуарда Ф. Давидсона г.г. Циммерману, Фарису и К°, въ Монтевидео.

«Изъ Лондона вы получите извѣстiе о гибели судна «John S. Parks'а» и оттуда же получите страховые деньги за грузъ: фрахтъ застрахованъ здѣсь, въ Great Western Company. Черезъ тридцать дней по полученiи протеста капитана, они должны выдать деньги. Капитанъ Куперъ прибылъ въ Портландъ и отправился домой, въ Галлоуалль, а между тѣмъ, компанiя требуетъ копiю съ протеста, сдѣланнаго въ Лондонѣ, засвидѣтельствованную консуломъ; я послалъ за нею. Въ то же время я просилъ капитана прибыть сюда, я думаю, что мнѣ не придется долго ждать полученiя вышеупомянутаго документа изъ Лондона».

Призу, на которомъ былъ офицеръ съ Алабамы, пишущiй эти строки.

Доркасъ-Принсъ.

Судно это называлось Ябецъ-Сноу.

Вмѣстѣ съ этими плѣнными были отправлены и плѣнные съ Аманды.

Подробности взятiя Тускалузы см. въ приложенiи VI.

Вышеприведенная рѣчь Сэмса заимствована нами съ подлинника. Многое писалось о томъ, какъ она была принята командой, но Сэмсъ говоритъ, что онъ самъ слышалъ только возгласы: «никогда, никогда!» въ то время, когда высказалъ командѣ, надежду, что она не уронитъ чести флага.

Отъ 31 января 1862 года.

Это письмо не помѣщено въ Синей Книгѣ (Blue Book).

Письма этого въ Синей Книгѣ нѣтъ.