Крик сквозь стекло - страница 4
— и суеверно постучал костяшками розовых длинных пальцев музыканта по крышке стола.
— Угу, — равнодушно согласился ничего не понявший капитан и деловито подтянул к себе голубенькую эмалированную миску с капустой, скептически глянув на пустые стаканы. Англичанин, живо вытянув страшно обожженную шею, радостно оглядел качающийся в табачном дыму и братском гаме зал. Сквозь разноголосый гул и патефонную музыку, которую наконец-то завели на сцене, всюду толковали:
— … мне на хвост, так ведь я на «чайке» всегда в горизонталь оторвусь. И — привет! Я вообще на ней могу прям на заднице развернуться. А твой «харрикейн» — утюг утюгом. Пардон, конечно…
— … не-не, ты ее грибочком! На, Робби, — вот этот. Во-о. Прошла? А?! Про-ошла, милая… Самый русский закусь. Оч-чень сближает!..
— … и восемь стволов — не мои четыре, ясно. Но, прикинь, пистолетный опять же калибр, так? Да ты ж в курсе: позавчера мне «сто девятый»,[14] падла худая, брюхо сам подставил, сука, а я сыплю, как из рогатки, м-мать…
— … с ходу гол влупил! Но! Оказывается, в ихнем футболе и по сусалам можно. А? Каково, а? Да вот, и англичане в ихнем футболе не рубят, верно, Тони? Во — и Тони говорит.
— Ни хрена он уже не говорит. До утра он и «мама» сказать не сможет. А плохому танцору…
— Мне?! Эй, скажи ему, скажи, Тони! Ну-к, за королевскую игру футбол… Тони! Не спи — замерзнешь… Э, мужики, да вон тот янки-футболер!
К столику Кузьменко подгреб уже крепко поддатый давешний паренек-американец. С очаровательной непосредственностью выдернув у опешивших соседей освободившийся на миг стул, он локтем привычно спихнул с живота на бок тяжко-здоровенную матерчатую кобуру, оседлал стул и с грохотом въехал на нем за стол, радостно сообщив русским летчикам:
— Sandy. Sandy McAllen, Muskhogie, Oklahoma,[15] — и, не вставая, браво отдал честь и протянул руку капитану. Был он весь какой-то нараспашку: короткая куртка со вшитым ремнем расстегнута, галстук запихнут под расстегнутую же рубашку, смятая пилотка торчит из-под левого погона, русый, потно-слипшийся чубчик задирист и весел над чистым поблескивающим лбом. Он размашисто ткнул большим пальцем в два латунных «кирпичика» на матерчатом погончике:
— Lieutenant. The valiant Naval aviation of the valiant US of A. I’ll stand a round, gentlemen,[16] — подмигнул и выволок из-под брючного ремня яркую плоскую бутылку. Кузьменко обреченно поглядел через зал в сторону сцены и решительно пихнул по клетчатой клеенке стола к парню свой стакан.
— О’кей! — сказал Сэнди, лихо расплескал виски по стаканам, задумчиво пересчитал их, и, набулькав в стакан Кузьменко еще, отхлебнул из него и торжественно сунул стакан капитану.
— О’кей так о’кей, один черт, — согласился Кузьменко. — С приездом на наш курорт, ребята.
Сэнди серьезнейше кивнул, принял недопитый по-братски стакан и, вознеся его над столом, потребовал у англичанина:
— Listen, limey, tell him…[17]
— Go to hell,[18] — добродушно возразил англичанин. — I’m not a limey, and you’re not in Oklahoma.
I’m Layton. Understand? Captain Antony Layton, an officer of Her Majesty…[19]
— O’kay. You know better. But anyway, tell him that…[20]
— I can’t.[21]
— Why the hell are you sitting here then?[22]
— And you?[23]
Сэнди поразмыслил, старательно сморщив лоб, и снисходительно согласился:
— You’re right again. You, limeys, are smart guys… Here’s to the King, gentlemen. God help him! And to the good guy Delano. I guess Lord God respects the President. And to our sweet-heart Victory![24]
Он ловко опрокинул стакан, вслушался куда-то в себя, осторожно выдохнул и вытащил из заднего кармана брюк широкий, лопатой, бумажник. Нагнувшись к Кузьменко, он доверительно протянул ему фотоснимок:
— I hear you’re from the Ukraine. This is my mother. Understand? She is from your country. Olga.[25]
— Ольга? — удивился капитан. Оба русских сунулись, сшибившись лбами, к фото.
— Olga, — подтвердил Сэнди. — Yes. You’ve got a city there — Poltava. She is from there. Understand?[26]
Русские разом странно уставились на онемевшего капитана и разом же, синхронно, перевели глаза на настырного янки. Англичанин забеспокоился: