Крик сквозь стекло - страница 9
Перевалив иззубренные черно-бритвенные скалы и проскочив береговую черту — застывший грандиозный хаос громоздящихся каменных валунов и мутно светящихся изнутри сине-зелено-серых глыб льда — шестерка штурмовиков резко снизилась и перешла на бреющий полет, прячась высотой. Она еще не вышла к открытой воде, как ее нагнали союзники, — истребители прикрытия проплыли наверху матово-серыми животами, призрачно мелькая на фоне низкого неба, и, широко покачав крыльями, замедленно растаяли впереди.
Замелькал под широченными ободранными крыльями «илов» полусмерзшийся колотый лед припая; жирная лаково-черная вода раздраженно морщилась в морозно парящих жутких разводьях. Штурмовики растянутым пеленгом[53] неслись на высоте метров сорок-тридцать, гоня перед собой мощную волну рева и свиста. Откуда-то спереди под крылья вынесся и неподвижно застыл на бело-сером льду здоровенный мокро сверкающий морж, задравший мягко-округлую огромную башку; насмерть перепуганный неслыханным громом, он медлительно-быстро метнулся боком по льдине и, взметнув медленно поднявшийся зеленый сияющий фонтан, бухнулся в задымившуюся густую воду. Кузьменко засмеялся, глядя через борт. И мчался, мчался, мчался назад лед — подпрыгивающими изломами торосов, черными молниями трещин, мгновенными узорами загадочных картин; мчался лед, отлетая назад прожитой, оставленной, отброшенной жизнью!..
Вдруг позади, над мертвенно тлеющим горизонтом, беззвучно лопнула гигантская глухая штора, рухнула невидимая стеклянная стена, и над океаном притушенно вспыхнул розово-голубой свет. Тонко высветилось впереди заголубевшее, почти прозрачное небо, в нем проявились крохотными силуэтиками едва различимые истребители, посеребрились брюшками в прощальных лучах — и пропали.
Занавес захлопнулся…
Ломаная цепочка «илов» неритмично раскачивалась, растягиваясь и сжимаясь, приседая и подвзмывая. Желто-хмуро вспыхивали неяркие рваные блики-отсветы на угловатых высоких кабинах; за желтоватыми стеклами смутно чернели застывшие головы пилотов с серыми провалами неразличимых лиц. Мерцающе застыл глубокий темный свет в бешено-неукротимом вращении хрустально струящихся винтов.
Тугой слитный рев. Мгновенно-пляшущий пролет зелено-белых узоров льда и серебряно-черных разводий под недвижными крыльями. Изредка — хищное шевеление длинных стволов турелей, короткий треск пулеметных очередей, смазанные оранжево-голубоватые взблески-молнии — бортстрелки опробывают оружие, не давая смазке затворов и подач загустеть на морозе.
Лед оборвался. Плоско легла застывшая черная гладь сплошной воды. Самолеты вышли в открытое море. Пропал берег. Растаяли истребители. И пропал, растаял береговой свет…
В тихо потрескивающих наушниках радиостанций, работающих только на прием, — радиомолчание! — щелкнуло, послышалась хрипловато-гнусавая скороговорка ведущего истребителей. После паузы что-то быстро ответил оператор-переводчик.
— Во херобень — ничего не понять… — пробормотал Кузьменко. — Взаимодействие, м-м-мать… Навоюем!
И тут же в шлемофоне раздалось по-русски — почти на выкрике:
— «Вулкан» — «Свече»! «Факел» вышел в точку, видит разведчика — эмбээр[54] горит! Караван три единицы, три! Охранение — шесть еди… — голос захлестнула английская разноголосица; секунда, другая — и эфир разнесло взрывом выкриков, команд, ругани и сленга; чудом вновь прорвался оператор: — «Факел» работает, крепко работает! Шесть… Что? Восемь «сто десятых»! А, ч-черт… — стремительное бормотание, чей-то злорадный звенящий вопль и — опять: — …дцать, о Боже, их шестнадцать! «Факел» повяжет их — но просит, просит скорее! «Свеча», поторопись!
— Узнают союзнички наркомовскую норму… — и Кузьменко размашисто покачал крыльями; его штурмовики быстро разошлись веером, приняв команду рассредоточения к атаке. А из наушников неслось взахлеб:
— …fuck you, Dicky! Break the loop! Break it, sonuvabitch!..[55]
— …and thirty degrees leftward… Seven hours… There, there! Yes…[56]
— …get him! Shoot the jerk, I’ll cover you! Kill the bastard…[57]
Кузьменко, застывая металлически серым лицом, слушал стремительно-точную работу оператора — тот гнал синхронный перевод, срываясь с русского на английский и наоборот, не замечая, что уже почти кричит, копируя голоса летчиков, завязавших тяжелый, неизбежно тяжелый бой.