Криминальный симбиоз - страница 11

— Я Иван Васильевич, ради того чтобы попасть на эти похороны, пятьсот верст на одном дыхании отбарабанил. Сам знаешь, что на этих мероприятиях можно не только познакомиться с родственниками покойного, но и встретить настоящего убийцу. Я сфотографировал почти всех, кто там был незаметно. Не возражаете, если мы это посмотрим на вашем компьютере? — спросил следователь, удивив Ивана словом компьютер. Такая штука в отделе присутствовала, но только для вида и для проверяющих, из областного управления МВД. Опера пользоваться им не умели, а просто играли во всякого рода стрелялки да догонялки, которые выпадали в минуты мимолетного отдыха.

— На чем!? — удивленно спросил Иван, затормозив. — На каком компьютере?

— Ну, на этом — на компьютере! — повторил Тимофеев, удивляясь удивлению Селезнева.

— Мой компьютер Василий Тимофеевич, это калькулятор во время получки. А на нем ваши цифровые фотографии не увидишь, — сказал Иван, давая понять, что в районе слово компьютер, ассоциируется с огромным богатством, достатком и не дюжинным умом.

— Ну, в этом нет ничего страшного. Я покажу тогда в автономном режиме, — сказал Тимофеев, давая понять Ивану, что для настоящего следователя московской прокуратуры нет ничего невозможного.

Селезнев глубоко затянулся табачным дымом и задумался, будто что-то вспоминал. Вернувшись в реальный мир, он вновь двинул в сторону «Кулинарии». Отворив двери, Иван взглядом как бы метнул молнию в сторону Людки и кивком головы указал ей в сторону кабинета. Людку в тот миг, словно ударили током. Следователь из Москвы, в кашемировом пальто вошел следом за Иваном. Людка обомлела. Это был москвич. Она как бы застыла возле кассы с открытым ртом.

— Рот прикрой, — сказал Иван, — отвори нам кабинет. Гость из Москвы желает отведать местную кухню, — сказал с суровым видом Селезнев, натягивая следом за собой «свинцовые тучи».

— О, о, открыто там, — заикаясь сказала Людка…

Минуту спустя оцепенение отпустило её. Она тут же скинула не совсем свежий фартук с замытыми пятнами майонеза и кетчупа и в одно мгновение переоделась в белоснежно новый. Взглянув в зеркало, Людка подкрасила губы, и, схватив меню, просеменила за представителями органов следом.

— Что господа изволите!? — спросила она, прикидываясь растерянной и ошеломленной.

Продавщица положила толстую папку меню на столик, и открыв шкаф официантки достала свежую скатерть. Ловким движением рук, она накрыла столик и принялась сервировать его, посматривая искоса Тимофеева.

— Да ты Люд, не суетись ты так, будто мы женихи, а ты невеста на выданье. Это всего лишь следователь московской прокуратуры, — сказал Иван, разглядывая приятных форм выпуклые ягодицы продавщицы.

— А мы Иван Васильевич, любому гостю рады, — взволновано сказала Люська, выпрямляясь. Краем глаза она заметила взгляд Селезнева. Ей показалось что Иван, прямо сквозь трикотажное платье «трогает» ее пухленькие булочки ягодиц.

Заботливо раскрыв перед Тимофеевым меню, она сказала: — Фуагры у нас конечно нет мы ее не понимаем, а вот гусиная печень с белыми грибами у нас есть.

Москвич взглянул на нее, улыбнулся, и, закрыв папку, вкрадчиво сказал:

— Из ваших ручек мадам, мы с Иваном Васильевичем готовы съесть даже жареную змею. Полностью полагаемся на ваш профессиональный вкус.

Люська взволновано вздохнула и, прижав меню к своей груди, скрылась за дверями.

— Чего это она Иван Васильевич? — спросил Тимофеев.

— Ну так замуж наверное хочет, — спокойно ответил Иван, и достав сигареты положил на стол. — Баба она одинокая. Ей уже двадцать девять, замужем три раза была. Все принцев ищет, а не понимает, что проблема в ней самой.

— Я Васильевич, женат. У меня и сын есть. Пацану уже четырнадцать лет исполнилось. Паспорт недавно получил.

— А у меня Тимофеевич, дочка, в институт поступила. Педагогом будет.

Через какое-то мгновение в кабинет с подносом в руках влетела Люська. Хлопая ресницами, она не сводя глаз с гостя, поставила на стол тарелки с рассольником и графинчик с водкой.

— А вот это не надо, — сказал сурово москвич, указывая на графин.

— Иди Люд, неси остальное. Товарищ просто пошутил, — сказал Иван, перехватывая графин, который она хотела унести назад в буфет.