Криминальный талант - страница 9

– Ну, это раз на раз не приходится, – возразил Петельников и пошарил в пиджаке трубку, но вспомнил, что не выдержал насмешек Рябинина и забросил ее дома в сервант. Он закурил сигарету, пуская дым поверх струи воздуха от вентилятора.

– Я упал на стол, силы кончились, и больше почти ничего не помню. А как же дошел до сквера?.. Сам не мог.

– Могла она благородно довести, а потом надоело. Эх, товарищ Капличников, мне бы ваши заботы. Заявление о краже писать не стоит: вытащили у вас деньги, сами потеряли – неизвестно.

– Потом еще вот что… Перепьешь, на второй день состояние похабное. А тут проснулся – ничего, немного не по себе, но ничего.

– Сам-то что подозреваешь? – перешел Петельников на «ты».

– Не знаю, – признался Капличников. – Поэтому и пришел.

– А я знаю, – весело сказал инспектор и встал. – Жара! Вчера днем стояло двадцать восемь. Для наших мест многовато.

Капличников тоже поднялся – разговор был окончен. Оставалось только уйти. Он уже шагнул к двери, но она приоткрылась и заглянул моложавый седой майор с университетским значком.

– Заходи, Иван Савелович. Вот кто большой специалист по алкоголизму – начальник медвытрезвителя, – представил его Петельников, довольный посещением.

Подтянутый майор улыбнулся, четко шагнул в кабинет, пожал руку инспектору и коротко кивнул Капличникову.

– Иван Савелович, от чего зависит опьянение7 Вот товарищ интересуется.

Майор повернулся к Капличникову и серьезно, как на беседе в жилконторе, сообщил:

– От количества выпитого, от крепости напитков, от привычки к алкоголю, от общего состояния здоровья, от желудка, от закуски, от температуры, от настроения… Но самое главное – от культуры человека. Чем культурнее человек, тем он меньше пьянеет.

– Ну уж, – усомнился в последнем Петельников.

– Потому что культурный человек много не пьет. И культурный человек пьет не для того, чтобы напиться.

– Иван Савелович, а ты разве инженеров не вытрезвляешь? – засмеялся Петельников.

– Бывают. Но ведь я говорю не о человеке с дипломом, а о культурном человеке, – хитро прищурился майор.

Капличников понял, что весь этот разговор затеян для него. Не надо было ходить в милицию, не то это место, куда ходят с сомнениями. Он сделал шаг к двери, но майор вдруг спросил, повернувшись к нему:

– А что случилось?

– Да вот товарищ в недоумении, – ответил за него инспектор, – выпил в ресторане всего три рюмки, опьянел и ничего не помнит.

– А пил один на один с женщиной, – уверенно сказал майор.

– Точно, Иван Савелович. А откуда ты знаешь? – поинтересовался Петельников, и в его глазах блеснуло любопытство.

– Пусть товарищ на минуточку выйдет, – попросил начальник вытрезвителя.

Когда Капличников ушел, Иван Савелович сел к столу и расстегнул китель. Петельников сразу направил на него вентилятор. Майор блаженно сморщился, ворочая головой в струе воздуха.

– Вадим… Ко мне поступила подобная жалоба на той неделе.

– Какая жалоба?

– От вытрезвляемого. Познакомился с девушкой, выпил буквально несколько рюмок… И все, как в мешок зашили, ничего не помнит. Я сначала не поверил, а потом даже записал его адрес.

– Ну и что это, по-твоему?

– Откуда я знаю. Ты же уголовный розыск.

Петельников подошел к окну, потом прошагал к сейфу и вернулся к столу, к майору. Он хотел закурить, но вспомнил, что уже курил да и борется с этим делом, поскольку стоит на голове.

– Деньги пропали?

– Да, рублей сто двадцать.

Иван Савелович достал из кителя записную книжку, полистал ее и вырвал клочок:

– Возьми, может, пригодится.

– А других случаев не было?

– Вроде не слышал.

Петельников одеревенело смотрел на майора, будто неожиданно проглотил что-то несъедобное. Была у него такая несимпатичная привычка: замрет, уставится на человека черными волглыми глазами и замолчит. И не знаешь – думает ли он, приступ ли у него какой или хочет сорваться с места, как бегун на старте.

– Чего-то я расселся, – сказал Иван Савелович и застегнул китель, – мне же к начальству райотдела надо.

Он встал, аккуратно надел фуражку и протянул руку ожившему инспектору.

– Неужели пьют в такую жару? – поинтересовался Петельников.

– Выпивают. Отдельные лица, – уточнил начальник медвытрезвителя и направился из кабинета своим широким спортивным шагом. Инспектор пошел за ним, выглянул в коридор и кивнул Капличникову. Тот поднялся нехотя, опасаясь, что будут читать мораль. Да и усталость вдруг появилась во всем теле, словно его ночь мочалили. Особенно помятой была спина – при глубоком вдохе она как-то задубевала и по ней словно рассыпались мелкие покалывающие стеклышки.