Кристина против миллиардера - страница 8
– Отдай мне акции.
– Негодяй! Я просто забрала свое!
– Милая, мне не нужен особняк, который ты отцапала, не нужна прислуга… Они все равно уйдут, когда поймут, что без меня ты ноль и платить тебе им нечем. А акции ты вернешь! Или я продам фирму Марату, он давно мечтал быть твоим партнером хоть в какой-то сфере.
– Он разорит фирму!
– Оно того стоит, детка, – я улыбнулся. – Можно пожертвовать одной из контор ради удовольствия. А с тех пор, как ты всадила мне нож в спину, твои страдания – мое удовольствие.
– Я ненавижу тебя, Орехов! Когда ты стал такой бездушной тварью?! Отдай мне пса!
– Акции, Лена…
Она разрыдалась. Громко, с надрывом. И я понял, что бывшая снова пьяна, с самого утра.
Раздраженно сбросив вызов, я на миг задумался, почему бабки, посыпавшиеся на нас как из рога изобилия однажды, дали мне возможность подняться и развиваться, а ей позволили лишь падать. Все ниже и ниже… Как той старухе из сказки о рыбаке и рыбке.
Где-то в доме залаял пес, и я вздрогнул, возвращаясь из безрадостных мыслей. Поморщился. Ненавижу шум. Может, и правда отдать ей собаку? И черт с ними, акциями, пусть довольствуется и этим куском пирога.
Кристина
Как и велел Артем Дмитриевич, ровно в полдень на кухню заявился охранник Сергей и хмуро выдал:
– Я сейчас в город, собирайся, захвачу тебя. Заодно и продукты купишь.
Покосившись на Максима, который как раз рисовал каляки-маляки в альбоме, я поняла одну важную вещь: даже в столь большом доме оставить ребенка мне было не с кем.
– Максимка поедет с нами, – безапелляционно заявила я, на что Сергей безучастно пожал плечами и, сверкая гладко выбритой лысиной, вышел из помещения.
Типичный тупой качок…
Хотя я могла и ошибаться, но весь вид охранника так и тянул назвать двухметрового амбала лихим бандюганом. Речь у него была скупая, движения резкие и взгляд исподлобья.
В общем, Сергей ко мне дружелюбия пока не проявлял. Я же понимала: общий язык с ним найти необходимо, если хочу задержаться на этой работе. Лучше иметь в союзниках друзей, чем наживать врагов.
В результате через пятнадцать минут мы с Максимкой уже загрузились в большой черный джип на заднее сиденье. Я была вооружена обширным списком необходимых продуктов, а Максимка – игрушечным пистолетом.
А вот Сергей продолжал смотреть волком. Будто я как минимум виновата в чем-то ужасном. Хотела даже спросить, есть ли у нас какие-то проблемы, но взгляд охранника был так колюч, что решила лучше молчать. Иногда наблюдение – идеальнейшая тактика.
В итоге до города доехали молча. Так же молча посетили супермаркет. Сергей катил тележку, в которую я складывала продукты, а после рассчитался на кассе, вынув из кошелька две красные бумажки и забирая чек. Видимо, для будущей отчетности перед хозяином.
На обратном пути я все же не выдержала и заговорила. Тем более что уставший Максим прикорнул прямо в машине и теперь спал на моих коленях и не мог подслушивать.
– Почему вы на меня так смотрите? – спросила у охранника. – Я разве сделала что-то плохое?
Сергей поднял глаза от дороги и взглянул на меня в зеркало заднего вида.
– Я нормально на тебя смотрю, – игнорируя “ты-вы”, ответил он. – Как еще на тебя смотреть?
– Не знаю, – смутилась я. – Но мне показалось, что я и мой сын вам неприятны.
– Глупости. У меня у самого трое детей. Просто я впервые вижу такую безответственную мамашу, которая таскает сына куда попало, возит непристегнутым, и я уж не говорю про отсутствие детского кресла.
– Но… – попыталась было начать я и не смогла подобрать аргументов, оправдывающих меня.
Все было правдой. Какая же я глупая.
Сергей ехал аккуратно, не нарушая правила, а я рисковала жизнью сына, при этом даже не думая ни о чем таком. Просто нам почти не приходилось ездить в машинах и уж тем более иметь детское кресло. Пока я размышляла над этим, Сергей неожиданно начал ругаться, причем тихо и матом.
– Вспомни это самое, вот и оно. Стоят гады, как чуют, – притормаживая джип, бубнил себе под нос он.
Лишь взглянув в лобовое стекло, ощутила желание вжать голову в плечи.
Впереди стояли гаишники, и один из их уже качал своей палкой-махалкой в нашу сторону, приказывая остановиться.