Критерий разумности - страница 2

Прикрепив за спину черный бластер, с легкой вспышкой остаточной энергии он переместился на шпиль здания МИД, на высоту ста семидесяти двух метров. Не смотря на многочисленные трещины в фасаде, это сооружение держалось молодцом и сопротивлялось натиску дикой лозы, опутавшей все здание. Надо осмотреть местность, пока у людей не начался ежегодный праздник – день, когда юноши становятся взрослыми. День охоты.

Чуть дальше вдоль реки, у Дома Правительства, они основали поселение, и жили уже около пятисот лет на одном месте. Наконец-то люди осели и освоились. Часть занималась охотой в местных зарослях, остальные же выращивали пшеницу на многочисленных холмах, оставшихся от зданий. Время, поработав над органическими останками растений, занесло руины перегноем – толстым слоем слишком плодородной земли. А трава и кустарник, в обилии проросшие через каменные или асфальтированные мостовые и дороги, служили кормом лошадям и коровам. И хоть люди и побаивались руин древних, но их же боялись и звери. Здесь меньше было хищников, чем и пользовались травоядные, а люди оказались в выигрыше вдвойне.

Там внизу, в развалинах погибшей цивилизации, зарождалось новое общество. Симеон ухмыльнулся. В том, что люди эволюционировали за тысячу лет, а не за несколько миллионов, его заслуга. Возможно, нужно было пустить этот процесс на самотек, но времени не оставалось: месяц назад истек срок, отмеренный давным-давно ИскИном, и мужчина вместе с Зэвсом ожидали его инспекционного прилета, поэтому и сканировали космос. Несмотря на мрачное обещание древнего искусственного интеллекта, Симеон верил, что благодаря ему, люди докажут киберразуму, что имеют право на существование. За тысячу лет они достигли много.

Мужчина настроил зрение, и деревня около моста, покрытого травой и кустарниками, приблизилась.

О! А они в этом году принимают делегатов еще шестнадцати общин, разбросанных по округе. Симеон довольно улыбнулся. Общество не только росло, делилось на общины, но и развивалось: общины стали образовывать друг с другом союзы, заключать договора, и вести торговлю. Конечно, примитивно, конечно, на уровне охотников и земледельцев доисторической эры в летоисчислении древних людей, но все же. Тысячелетие не пропасть в миллион лет, и, глядишь, есть шанс убедить ИскИна, что люди, наконец, образумились.

Рядом с троном главы общины, на главном помосте, – Соборе, – где собрались старейшины с сыновьями и дочерями, что-то происходило. Симеон максимально сконцентрировал зрение и усилил слух и с довольной улыбкой стал слушать торжественную часть церемонии, ожидая необходимого момента, когда сможет вновь явить людям Чудо…

***

Каст Здравый пережил пятнадцатую зиму, и с гордо поднятой головой стоял в толпе девушек и юношей, напротив Собора племен – специального круглого помоста, на котором собрались старейшины и вожди – в ожидании начала Испытания. Старейшины восседали вокруг каменного постамента, где, каждый год появлялся Отец Всего Сущего. Вот и сегодня вожди замерли в безмолвии, ожидая торжественной речи отца Каста и старейшины их племени Гарда. Он восседал на фоне древнего полуразрушенного моста, с которого свисали сочные лианы, и такого же дряхлого, но высокого и белого здания, выжившего среди прочих развалин. Гард долго молчал, оглядывая толпу перед Собором, женщин, детей и стариков, а так же молодых людей, готовых пройти Испытание и войти во взрослую жизнь, а значит, наравне со всеми охотиться, заключать брак и принимать решения на советах племени. Потом он поднял руку и встал, и толпа затихла, ожидая Чудо.

Каст, хоть и слышал речь Гарда много раз, все равно трепетал в ожидании слов отца, словно впервые стоял перед Собором. Юноше казалось, что в словах, предваряющих грядущее испытание и праздник, скрыта некая сакральная истина, а Чудо, случающееся каждый год – очень важное доказательство правильности пути и жизни племени. Вернее всех земных племен.

– Свободные! – воззвал Гард к слушателям. Черные глаза яростно сверкнули из-под спутанных волос, а борода затряслась, словно уста готовились изрыгнуть ругательства, но старший Здравый сбавил тон. – Сегодня праздник! Новый День охоты! И он снова открывает путь нашим отрокам, как когда-то нам всем. Как и вообще всему человечеству.