Критика современной консервативной философии - страница 7

Теперь фетиш в большинстве своем живет своей жизнью и не служит элементом политической лояльности, принадлежности к группе. «Union Jack» – модель бандо, универсальный купальник, который подходит всем женщинам. Оный «Юнион Джек» не заставляет британских моряков козырять красивым девичьим попкам. Даже серая футболка Марка Цукерберга не мешает корпорации развиваться. Тотемная архаика, дожившая до XX века побеждена маркетологами. Хотя в магазинчиках Шотландии, вы все еще можете найти изображения американского актера, родившегося в Австралии, Мела Гибсона, его нос и щеки, синие от кельтского макияжа. Такой вот захват духа Уильяма Уоллеса через тело Мела Гибсона. (Про Уоллеса взято у Пола Джеймса.)

Морлоки и элои

Действие утопий «Мы» Евгения Замятина и Олдоса Хаксли «О дивный новый мир» разворачиваются в непроницаемой жесткой классовой системе, атмосфера книг схожа, «и изображается, грубо говоря, один и тот же тип общества» (Рецензия Д. Оруэлла.). Олдос Хаксли, в своем «Мировом Государстве», не может представить общества без привычного иерархического курятника. Возьмем роман Герберта Уэллса «Машина времени», где мир построен на традиционной сословно-классовой структуре известной читателю. Знать делится на два класса – потомственную и менее привилегированную личную. Особым сословием является духовенство. Сословно-классовая структура, традиционализм, отражает характер и уровень экономического развития тогдашнего общества. «Во главе Единого Государства стоит некто, именуемый Благодетелем, которого ежегодно переизбирают всем населением, как правило, единогласно.» Это классовая система XVIII-XIX-XX века в которую перенесены новые изобретения и креативные ученые.

«Бедняки из Бетнал-Грин, – это раса, о которой мы ничего не знаем, и которая живет иначе, чем мы, это люди, с которыми у нас нет точек соприкосновения.» (Газета «The Saturday Review».)

В книге описаны два вида существ, в которые превратился человеческий вид – морлоки и элои. Современники Герберта Уэллса тоже сочиняли труды где люди делились на виды; сельский и городской работник принадлежал к одному виду, а правящий класс к другому. В качестве доказательств теории рисовали отличия в лицах и повадках, цитировали Библию, спекулировали Дарвином. Исходя из неравенства биологических типов оправдывали традиционные и органические ценности, детский труд в шахтах, рабство. Вплоть до института брака (см. Анну Каренину или Бовари.), идеже матримониальная жизнь регламентирована традициями, но все радости доступны для привилегированного класса. Женские персонажи превращаются в рожающих и кормящих самок, полностью зависимых от главы семьи и утративших всякие социальные амбиции и интересы. Долли в «Анне Карениной», Наташа Ростова в «Войне и мире». Долли просто в ужасе от постоянных измен супруга Стива Облонского, не может простить своего «милого», но смиряется: «У меня моя молодость, красота взяты кем? Им и его детьми. Я отслужила ему…».

Можно не соглашаться с Толстым, отвергать Энгельса, спорить с выводами и поисками причин у Флобера, но не с бытописанием, отношениями, пейзажем тогдашней жизни.

«Теперь, – пишет Энгельс, – то, что со стороны женщины считается преступлением и влечет за собой тяжелые последствия, для мужчины считается чем-то почетным или, в худшем случае, незначительным моральным пятном, которое носят с удовольствием».

Хотели бы жить в таком мире, если у вас шанс оказаться среди альфы?

Битвы в умах

Ненависть морпехов (сиречь Империи.) к инопланетянам (суть, технологиям.). Спин-офф “Стар Трек”. Кино всю первую половину выглядит так, будто он не о борьбе людей с инопланетянами, а о борьбе Экхарта (не путать с философом.) с морпехами. Бывший мормон, еще студентом Аарон Экхарт снялся в картине на мормонскую тематику «Божья скорбь». Одна из сторон мистической американской и политической советской фантастики, создание настоящего и прошлого будущим. Где будущее предопределено и неразличимо с настоящим, что есть ложь. Или вот, образчик политического ваяния и патриотического гламура. Артуром С. Пирсом пишется сценарий низкобюджетной халтуры «Киборг 2087». Из далекого завтра, где правительство читает мысли, по-современному говоря, производит эксплуатацию нейронных профилей, в апрель 1966 года посылается кибернетический организм Горт. Цель «терминатора» – разыскать изобретателя мозгового сканера Зигмунда Маркса, и, прямым текстом – уничтожить ученого. Белый халат и тройка под вельвет – стиль типичного такого профессора вольнодумца из Лос-Анджелеса. Заговорщики из будущего хотят стереть технологию ЭЭГ-сканера в зародыше. Откуда взялся счет, понятно. Избиратели Трампа и теперь укажут вам – «вся гадость идет из Калифорнии». Зигмунду Фрейду, за его теорию, доставалось не меньше чем Карле Марле. По Фрейду, религия, действительно, – опиум, как и говорил Маркс, но для всего человечества, а не только для рабочего класса.