Критика теории «Деформированного рабочего государства» - страница 16
Мы подходим сейчас к ключевому моменту, пункту, в котором против нас поворачиваются все иллюзии, в котором все идеалисты, увриеристы, индетерминисты и защитники личности сбросят свои маски, выкрикнув в один голос аргумент, который они носят в сердце с самого начала, который контрреволюция внедрила в миллионы голов, и который они с торжествующими нотками в голосе бросят нам в лицо: «Но в России, дорогой мой, нет больше капиталистов!». Вся троцкистская конструкция зиждется на этой неоспоримой и в то же время ложной очевидности. В России, после Октябрьской революции 1917 года, нет более «буржуазии». Этот жалкий, набивший оскомину, аргумент повторяется на все лады торжествующим оппортунизмом уже сорок лет и, кажется, не исчерпал еще своего воздействия. Это аргумент публичных собраний и книг академиков, преображение и апофеоз русского империализма. «У нас в Советском Союзе, где нет больше капиталистов…», «у нас, где ликвидирована эксплуатация человека человеком», — таков беспрестанный лейтмотив контрреволюции. Тот факт, что в России нет больше частных собственников крупных средств производства в промышленности, служит неисчерпаемой базой для бесконечных всякого рода анти-марксистских спекуляций, которые все опираются на обычные идеалистические суеверия и которые противостоят непоколебимой материалистической доктрине.
В «Капитале» Маркс расправился со всей вульгарной критикой капитализма, направляемой теми, кто не является его непримиримыми врагами и даже зачастую оправдывает его существование под видом его критики. К числу примеров подобной вульгарной критики следует отнести ту, которая упрекает капиталиста в чрезмерном потреблении и ту, которая обвиняет его в навязывании своей воли трудящимся «антидемократическими методами».
Прежде всего, как человек из плоти и крови, капиталист живет за счет своего капитала.
«Поэтому, поскольку вся деятельность капиталиста есть лишь функция капитала, одаренного в его лице волей и сознанием, постольку его собственное личное потребление представляется ему грабительским посягательством на накопление его капитала; так в итальянской бухгалтерии личные расходы записываются на стороне дебета капиталиста по отношению к его капиталу».
(К. Маркс, Ф. Энгельс, ПСС, т.23, стр.606)
Капиталист — это не человек с огромным животом и сигарой в зубах, и тот, кто попытался бы доказать существование капитализма в России ссылаясь на чрезмерные расходы директоров доказал бы только свое полное незнание марксизма. Классовая доктрина сухо замечает: чем больше капиталист потребляет, тем меньше он капиталист. Чем больше он капиталист, тем меньше он потребляет. Тех китайских теоретиков, которые пытаются доказать свою марксистскую чистоту противопоставляя умеренность директоров предприятий своей страны расточительству новых советских царей, можно, следовательно, лишь упрекнуть в наивности.
Для марксизма очевидно: капиталист есть лишь агент социального механизма. Капиталист не только является настоящим капиталистом лишь тогда, когда он осуществляет накопление, но еще и только тогда, когда он доводит свое дело до конца, подавляя свои личные прихоти и стремясь познать и наилучшим образом соблюсти законы, вытекающие из конкуренции различных капиталов.
«Лишь постольку, поскольку капиталист есть персонифицированный капитал, он имеет историческое значение и…историческое право на существование».
(К.Маркс, Ф.Энгельс, ПСС, т.23; стр.605)
Свобода капиталиста есть лишь осознание им необходимости накопления капитала.
«Кроме того, развитие капиталистического производства делает постоянное возрастание вложенного в промышленное предприятие капитала необходимостью, а конкуренция навязывает каждому индивидуальному капиталисту имманентные законы капиталистического способа производства как внешние принудительные законы. Она заставляет его постоянно расширять свой капитал для того, чтобы его сохранить, а расширять свой капитал он может лишь посредством прогрессирующего накопления».
(там же, стр. 606)
Капиталист, следовательно, не является жуиром и угнетателем, как это представляют себе мелкие буржуа, или даже если они таков, то лишь в силу действия определенного социального механизма. Сущность капиталиста ни в коей степени не определяется обладанием прав собственности. Следуя материалистическим посылкам своей доктрины, Маркс показывает, что не сознание капиталистов создает общественные законы, а наоборот, законы рыночной экономики создают и капиталистов и их сознание.