Кривая Империя. Книга I. Князья и Цари - страница 20

Хотите пример? Вот он.

А. С. Пушкин в 17 лет пишет величайшую русскую поэму «Руслан и Людмила». Куда он помещает героев? Конечно, ко двору Красного Солнца, в ковыльную степь, в буреломы больших дорог и великих лесов, в хрустальные гиперборейские горы, в Лукоморье. Кто его герои? Дочь Владимира, волхвы, колдуны, богатыри, хазарский хан Ратмир, скандинав Фарлаф, Рогдай, в одиночку выходивший на 300 печенегов! (достоверные сведения Историка С. К.) Знакомые все лица.

Но что-то вызывает томление. Здесь что-то не так. Руслан убил Рогдая бросил русалке молодой (это у Пушкина). Писец наш помечает смерть Рогдая 1000-м годом. Владимира, потерявшего дочь, поэт сочувственно называет стариком. Понятно, что в 40 лет Владимир при его бурной жизни мог казаться стариком 17-летнему Саше Пушкину, но все равно: крещение Руси давно миновало! Уж лет 15 как все обращены в истинную веру. Но что-то никто из богатырей не помечен крестиком нательным. И свадьба Руслана и Людмилы проходит без видимых признаков венчания — под языческую музыку: «Все смолкли, слушают Баяна…». И в постели поминают Леля, а не Божью матерь. И нигде: ни в бою, ни в предсмертных муках, ни в отчаянье или радости — не взывают к христианским святыням. Даже просто не воскликнут: «Слава богу!» Почему? А потому что только намекни Пушкин на православие Руси, как сразу полезут в терем Владимира черноризцы, потащат Людмилу причащаться и читать канон на сон грядущий, потянутся выяснять, а крещен ли Руслан и чей он сын (имя у него какое-то подозрительное). В общем, испортят весь сюжет, и писать уж будет нечего. Вот Саша Пушкин и пробросил лет 20 казенного курса лицейской истории. И правильно сделал. Ай, да Пушкин!.

Россия богатырская держалась на трех китах: на князе, на дружине, на народе.

Князь мудро правил и воевал.

Дружина его сопровождала, охраняла, решала тактические задачи подавляла мятежи, в разумных пределах отражала нападения, поставляла дипломатов, посыльных, богатырей, разведчиков, командиров для сборных полков; дружина была княжеским парламентом, советом и семьей, думала и пировала с князем, охотилась на зверя и девок; потом все вповалку спали. Дружина для князя-богатыря была всем.

Народ дружину и князя кормил, строился в полки, тоже воспитывал богатырей, составлял основу экономики.

Почитайте русские сказки и былины. В них почти не осталось исторической достоверности. Но они сохранили тот общественный и природный фон, которого не стало с приходом на Русь христианства.

Наступило новое время. Время государственного строительства, чиновничества, законов. Князь Ярослав стал править в одиночку. Он избрал монархический путь развития страны. Сохранил христианство, удобное для строительства Империи, но митрополита посадил уже своего — из русских. Ярослав, в отличие от предков, умел читать и пытался распространить грамотность, естественно, только среди своих. В Новгороде была открыта школа на 300 учеников — поповских и боярских детей. Ярослав первым из князей занялся созданием государственной системы со всеми ее элементами.

Он укрепил границы: стал расселять на пустынных окраинах пленных поляков и другие, еще не крещеные, но не совсем дикие народы. Велел строить пограничные города. Принял тактику Добрыни — грабить окраины в пользу центра: чем ближе к столице, тем меньше дань; провинция — основной налогоплательщик; спасибо, Добрыня Никитич, по сей день так живем!.

При Ярославе наехало на Русь огромное количество монахов. Князь покупал у них, выписывал и заставлял переводить новые книги. Писец наш валился с ног! Под общей редакцией князя вышел первый на Руси нерелигиозный труд гражданский устав Русская Правда.

Слово «правда» сейчас несколько изменило свой первоначальный смысл. Мы воспринимаем «правду» как оценочную категорию: это — правда, а это неправда. Синонимы и антонимы к слову «правда» тоже таковы: истина, ложь… На самом деле, правда — это процесс. Такой же, как еда, борьба, вражда. На Руси словом «правда» описывали действие — «происходит правда», «князь начал правду», то есть начал править суд. Так что Русская Правда дословно расшифровывается как «принятые на Руси меры наказания» или «русский процессуальный кодекс». Это отступление я сделал для того, чтобы мы с вами не подумали сгоряча, что законы Ярослава дают мудрый и исчерпывающий ответ на вопросы «Что на Руси есть истина» или «Кому на Руси жить хорошо». Князю просто необходимо было записать какой-то порядок суда, чтобы в Новгороде не отрубили голову за то, за что в Киеве только пожурят.