Кривая Империя. Книга I. Князья и Цари - страница 37
1. Перепись населения нового государства, вступающего в союз нерушимый.
2. Каждый десятый молодой человек шел в рабство и услужение при татарской ставке для пополнение людских ресурсов. Остальные становились налогоплательщиками и гражданами Империи.
3. Ставка налога — 10 % с имущества, прибыли, всякой добычи. Сейчас это у нас называется «подоходный налог», только ставки у нас все еще хуже татарских. Тут мы с отменой Ига поторопились.
4. Войско субъекта татарской федерации выступает в поход по первому требованию.
5. Руководитель региона по первому вызову летит на ковер к хану «шизым соколом». Не забывает при этом подарки хану, ханшам, всем номенклатурным работникам ставки.
6. Хан заслушивает доклад руководителя и, если что не так, казнит его без базара.
7. На всякий случай хан держит детей губернатора в своей ставке заложниками и постепенно обучает их правильному государственному руководству.
8. Представители хана, баскаки, живут комиссарами в присоединенных странах и помогают князьям княжить.
Закон татарский в своих секретных статьях предписывал на всякий случай уважать все вероисповедания, служителей всех культов, все относящееся к духовной жизни. Поэтому в семье хана были последователи многих религий. Непослушные чада часто назло папе то совершали обрезание, то капризничали за столом: «Свинину я не ем, вина я не пью, а руки я мою…». А то заказывали пленным ювелирам нательные кресты.
Служители культов освобождались от любых налогов!
Вот на такие нечеловеческие условия согласилась пораженная Русь и потащила татарское Иго через два с половиной века.
Схлынула волна второго татарского похода, и князья стали снова править. Старший из оставшихся Рюриковичей, Ярослав Всеволодович, пришел во Владимир, мы его привычно приняли, даже обрадовались. Он за несколько субботников очистил церкви и улицы от трупов и… занялся милым делом — расстановкой мебели. Стал рассаживать родичей по волостям: Святослава — в Суздаль, Ивана — в Стародуб, Бориса — в Ростов, Глеба — на Бело-озеро.
Все выглядело по-старому, но печенью князь чуял, что все его великокняжеские выходы и подъезды теперь не более, чем дурная игра в погорелом провинциальном театрике при поредевшей публике. Где-то в зале сидел режиссер, который вот-вот мог включить свет, сказать «не верю!» и отправить актеров пасти табуны. Понял Ярослав, что сами Рюриковичи больше Россией не правят. Что надо ему поспешить к царю татарскому, упасть в ножки, задарить весь гарем побрякушками и вымолить, выпросить у свирепого азиата еще несколько лет сладкой власти над этим покорным русским народом.
Получилось.
Батый согласился оставить Ярослава «великим» князем и ханским слугой. По новой службе пришлось Ярославу послать к Батыю еще один наряд с подарками, выслать на просмотр всю свою семью и многих бояр. Сына он отправил и дальше, в Поднебесную — центральную Орду. Там рассердились на второстепенность посла. Пришлось Ярославу самому ползти через всю оккупированную Азию. Наступила дикая маета. Однако дома князь мог снова надуваться, пить, есть и командовать. Удовольствия компенсировали унижения. Цель оправдывала средства.
Стал Ярослав петрушкой при царе. Из Орды не вылазил. Ханша его пригрела, поила и кормила из немытых рук. Потом он надоел ей, и она его отравила. Aqua Tofana — семидневный убойный напиток из Италии. А может, обычный прокисший кумыс. Но князь посинел и стал для бесед не годен. Историк пытался защитить честь покойного и будто бы отыскал свидетельства оговора князя своими же братьями.
На освободившийся русский стол ханша хотела посадить молоденького симпатичного Александра Ярославича. По русским законам ему этого не светило — были у него старшие родственники. Но ханша гнула свое: приезжай, Саша, ко мне, будем тысяче-одной-ночью заниматься, и станешь ты у меня великим князем всея Руси, Владимирским, Суздальским, Рязанским, да и Киевским. А заслужишь — так и моим личным табунщиком. Но Саша пока что к ханше не поехал…
Татары правильно строили Империю. Они не стали долго и нудно обсуждать конституции, уставы, вырабатывать единообразные формы государственного устройства для новых колоний. Они хотели только повиновения и дани. Будь ты хоть вселенским царством или католическим королевством, назовись хоть православной советской республикой или анархическим аморальным Гуляй-Полем, — это дело твое. Но вот, — наступает срок, вот она — сумма, вот мой меч — твоя голова с плеч! Четко, не хлопотно, результативно.