Кризис человечества. Выживет ли Россия в нерусской смуте? - страница 13

Современные системы управления, участвующие в глобальной конкуренции, просто вынуждены использовать в своей повседневной деятельности технологии формирования сознания – как наиболее эффективные технологии управления. Между тем органическое несоответствие систем управления используемым ими технологиям не просто снижает их эффективность, но и ведет к подлинному перерождению этих систем (что, впрочем, является лишь одним из направлений перерождения, структурной перестройки всего человечества под влиянием новых, на сей раз информационных технологий).

Используемые современным управлением технологии формирования сознания отрывают его от повседневной реальности, в том числе касающейся управляемых ими масс людей, и освобождают, хотя бы морально, от ответственности перед ними. При этом личные интересы людей, непосредственно образующие управляющие системы, сохраняются в своей обособленной неприкосновенности.

В то же время упрощение коммуникаций формирует очень близкий, практически общий образ жизни у высокопоставленных представителей управляющих систем (как государственных, так и корпоративных), действующих на глобальном, общемировом уровне. Общность образа жизни и личных интересов (обусловленных общим положением в похожих управляющих системах)сплачивает этих представителей в единый глобальный класс собственников и высших управленцев (во многом освободившихся от контроля со стороны традиционных собственников).

Разумеется, различные глобальные управляющие системы конкурируют друг с другом. Однако эта конкуренция носит второстепенный характер по сравнению с разрывом между глобальным управляющим классом и отдельными обществами, точно так же, как конкуренция между владельцами различных корпораций, пусть даже ведшаяся при помощи пулеметов, была второстепенной по сравнению с разрывом между ними и эксплуатируемыми ими массами рабочих.

Глобальный класс эпохи информационных технологий (интернациональная олигархия, или «новые кочевники») эксплуатирует не какие-либо классы и социальные слои – он эксплуатирует отдельные общества как таковые подобно тому, как класс собственников индустриальной эпохи эксплуатировал рабочих.

Глобальный класс противостоит разделенным государственными границами обществам не только в качестве владельца и управленца (нерасчлененного «хозяина» сталинской эпохи), но и в качестве глобальной, то есть всеобъемлющей структуры.

Этот глобальный господствующий класс не привязан прочно ни к одной стране или социальной группе и не имеет никаких внешних для себя обязательств. Он враждебно противостоит не только экономически и политически слабым обществам, разрушительно осваиваемым им, но и любой национально или культурно (и тем более территориально) самоидентифицирующейся общности как таковой.

Под влиянием формирования этого класса, попадая в его смысловое и силовое поле, государственные управляющие системы, сохраняя свои прежние формы, по сути перерождаются. Они переходят от управления в интересах наций-государств, созданных Вестфальским миром, к управлению этими же нациями в его интересах, в интересах «новых кочевников» – глобальных сетей, объединяющих представителей финансовых, политических и технологических структур и не связывающих себя с тем или иным государством. Соответственно, такое управление осуществляется в пренебрежении к интересам обычных обществ, сложившихся в рамках государств, и за счет этих интересов (а порой и за счет их прямого подавления), что выглядит как резкое снижение эффективности.

На деле же, по-видимому, происходит повышение эффективности при кардинальной смене мотивации.

Конкретные последствия этого с точки зрения традиционного государственного и корпоративного управления (а также самоуправления на глобальном и местном уровне) многообразны, однако наиболее значимыми представляются следующие:

самопрограммирование: управленец и система управления в целом, убеждая кого-то в чем-то (а управление при помощи формирования сознания – прежде всего убеждение), неминуемо убеждают в этом и себя – и теряют адекватность;