Кризис совести - страница 17

Таблица показывает, что за десять лет (1970 — 1979 гг.) всего было крещено 1793898 человек. Обычно предполагается, что 1% членов ежегодно умирает. Подсчитывая это год за годом, мы получим, что таким образом было потеряно приблизительно 185308 человек. Если мы вычтем это число из количества крещеных, то получим 1608590 человек, которые добавились бы к организации за десять лет, если бы в ней оставались все ее члены.

Что же мы видим? Если прибавить 1608590 человек к количеству активных членов в начале десятилетнего периода — 1256784 человека (в 1969 году), — получится, что в 1979 году в организации должно быть в целом 2865374 человек. Но отчет 1979 года показывает только 2097070 человек. Это значит, что за приведенные десять лет 768304 человека вышли из организации или прекратили деятельность. Это равно четырем из десяти крещенных за эти же десять лет. Или, другими словами, на каждых трех человек, работающих в организации, приходится один вышедший из нее.

Для этой ситуации «двери–вертушки» есть много причин. Я не обманываюсь, думая, что все покинувшие организацию за эти десять лет поступили так по велению совести или что каждый из них был смиренным человеком, с истинными мотивами и заботился более об истине, чем о себе. Многие такими не являются; некоторые вступили на путь безнравственности до или после выхода из организации; другие, вышедшие из организации из–за несогласия, в дальнейшем совершали те же проступки, с которыми боролись, выказывая мстительность, используя насмешки, полуправду и преувеличения. Кто–то даже пытался внести беспорядки в проведение ассамблей Свидетелей Иеговы,— что я считаю недостойным. Но я лично знаю многих, которые во всех отношениях являются достойными, богобоязненными, сострадательными людьми. Если рассматривать их с эгоистической точки зрения, они теряли все и не приобретали ничего, становясь на избранный путь и следуя им в дальнейшем.

Во многих случаях их беспокоило недоброе отношение не к ним самим, а к другим; их тревожило то, что они видели людей, страдающих из–за жесткости, узости мышления, даже высокомерия тех, кто находился у власти, старейшин и других; то, что они понимали вред, причиняемый определенными решениями организации, не основанными на твердых библейских принципах. Они не были мстительными ворчунами–жалобщиками; скорее, они просто просили о большем сострадании, о более близком следовании примеру Сына Божьего, Господа христианской твердыни веры.

Мне кажется, что это сострадание другим людям является определяющим фактором истинности мотива. Подобным же образом я считаю, что стремление не искажать Слово Самого Бога, не быть лицемерным, не притворяться, что веришь в то, во что на самом деле не веришь, не поддерживать то, что не позволяет поддерживать совесть, не осуждать то, что нигде в Писании не осуждается, — это стремление является таким же определяющим фактором для истинности побуждений людей, занимающих эту позицию. Я.знаю многих, кто явственно выказывает такое стремление и кого, тем не менее, клеймят как «отступников», «антихристов», «орудия сатаны». И раз за разом доказывается: единственным основанием для такого осуждения было то, что эти люди не могли искренне согласиться с учением и работой организации.

Я чувствую себя должником перед этими людьми. Практически в каждом случае они предстали перед маленькой группой («судебной комиссией»), состоявшей из трех–пяти человек, на тайном разбирательстве, где свидетели могли только дать свои показания, но не могли остаться и присутствовать при дальнейшем обсуждении. Потом в собрании зачитывалось краткое сообщение о лишении общения, которое не содержало никаких свидетельств и никаких оснований для такого лишения. После его прочтения ни один Свидетель не должен был даже говорить с исключенным, — и, таким образом, у последнего отнималась возможность растолковать случившееся друзьям или сотрудникам. Если бы он попытался объяснить все до зачтения сообщения об исключении, его обвинили бы в «попытках обращения в свою веру», «подрыве единства собрания», «возбуждении разногласий», «организации секты». Если бы кто–нибудь заговорил с ним после прочтения сообщения, он тем самым поставил бы под угрозу собственное положение и сам мог бы лишиться общения.