Кронштадтский детектив - страница 14

В бумагах на столе царил такой же бардак. Тут были выписки из учебников и выступлений адвокатов, снабженные коротенькими пояснениями, расписания занятий и движения пароходов до Ораниенбаума, перечень книг по юриспруденции и даже стихи. Последние все без исключения были о любви и все – отвратительные. Что-то в духе: «Заяц грыз свою морковь, а ко мне пришла любовь». Буквы были мелкие и угловатые. Точь-в-точь такие, как на картинке с аркой.

На всякий случай я уточнил у барышни:

– Это написал ваш брат?

Маргарита Викторовна криво усмехнулась и кивнула.

– Да, он. Нашёл себе зазнобу.

– А кто она? – спросил я.

В этот раз барышня равнодушно пожала плечами.

Я еще покопался в ящиках стола. Там тоже без всякой системы были напиханы тетради, учебники и отдельные бумаги. Предсмертной записки – даже ее черновика – я не нашел. По всей видимости, Андрей Золотов действительно не планировал утонуть. В дневнике – я нашел его в самом нижнем ящике стола – он даже строил планы на будущее. Планы были такие же сумбурные, как и всё вокруг.

А еще я нашел между страниц дневника фотографию Катерины Фроловой. Девушка приветливо улыбалась. На оборотной стороне было чисто.

– Вот оно как, – шепотом отметил я.

А ведь Андрей Золотов полностью подходил под описание Матвеева. Я аккуратно вложил фотографию обратно в дневник и убрал его в ящик стола.

Внизу звякнул колокольчик.

– Полагаю, это ваш отчим, – сказал я.

– Или покупатели, – возразила барышня и, всплеснув руками, добавила: – Ох, Ефим Родионович, простите, я за горем совсем запамятовала. Дядя сегодня собирался по делам отъехать. Наверное, уже уехал.

– Вот как, – отозвался я. – Да, жаль, что вы не вспомнили об этом раньше. Но, по крайней мере, мы теперь можем предполагать, что именно означает сегодняшняя дата на рисунке. Кот из дома, мышки в пляс…

Барышня ответила осуждающим взглядом. Я извинился. Она кивнула и сказала, что если она мне не нужна, она бы вышла к покупателям. По ее словам, из приказчика продавец, как из коровы балерина. Я усмехнулся и ответил, что уже закончил обыск.

По лестнице мы спустились вместе. Внизу я чуть было не споткнулся о чемодан. Рядом с ним стоял саквояж, а поверх них обоих лежал зонт.

– Так, а это еще что? – строго спросил я у приказчика.

С его состоянием духа меня бы не удивил ответ: «Да вот, магазин грабанул, а вынести вещи не успел», но всё оказалось более прозаично.

– Ах, это дядино, – ответила вместо него барышня. – Неужели вернулся? Может, забыл чего?

– Было бы очень кстати, – сказал я. – Что ж, придется ему задержаться.

– Это еще почему? – раздался за моей спиной густой бас.

Я обернулся. Позади лестницы стоял здоровенный мужчина в черном пальто. Первый взгляд он метнул на барышню, второй – на меня. Оба они были далеки от симпатии.

– Ну и где ты шлялась? – буркнул он, делая шаг вперед.

– Дядя… – начала барышня, но тот не дал ей договорить.

– Что «дядя»?! Совсем распустилась! Шляется пёс знает где, пёс знает с кем. Вот сейчас всыплю обоим, да так, что мало не покажется!

Он замахнулся кулаком.

– Не советую, Артем Поликарпыч, – начал я. – Во-первых, я дам вам сдачи и мало не будет, а во-вторых, само по себе нападение на сотрудника полиции при исполнении – очень серьезное правонарушение.

– Полиции? – озадаченно протянул купец; его кулак опустился. – Эво оно как. Чем обязан?

Я собрался было произнести кратенькую речь, которую подготовил по дороге – новость-то из печальных, но барышня меня опередила:

– Дядя, Андрей мёртв.

Готов поклясться: первое, что промелькнуло в его глазах – это радость. Потом он начал кричать. Мол, как допустили, почему не уследили и тому подобное. Я мысленно дал ему на этот концерт пять минут, и купец аккуратно в них уложился. Откричавшись, он шумно выдохнул и спросил, как оно приключилось. Я вкратце обрисовал ситуацию.

– Самоубийство, значит, – вздохнул он. – Нехорошо это. Батюшка наверняка отпевать откажется, в расходы введет… А ты что же за братом не углядела?!

Последнее относилось уже к барышне.

– Я старалась, – ответила она, виновато опустив глаза.

– Старалась она, – фыркнул в ответ купец. – Вижу я, как ты старалась! Бездельница!