Кровь Аэнариона - страница 10

— Настал момент наивысшего наслаждения, — сказал Хранитель Тайн. — Ты падёшь передо мной на колени и выкажешь мне своё обожание перед тем, как умрёшь, Король-Феникс.

Аэнарион бросился на него с клинком, разрезая грудь существа. Сила демона была такова, что плоть попыталась соединиться в тот же момент, когда была рассечена, но ничто не могло сопротивляться фатальной власти Меча, и плоть Н’Кари задымилась и загорелась.

— Я не боюсь тебя или твоего меча, — сказал демон, но в его голосе послышалось странное напряжение.

— Я научу тебя бояться прежде, чем кончится этот день, — ответил Аэнарион. Глаза демона наполнились гневом от этой насмешки. Массивный коготь качнулся и сжал грудь короля. Аэнарион почувствовал, что его ослабевшая броня прогнулась, а рёбра хрустнули.

— Тебя не победить меня опять, смертный.

Король-Феникс протянул руку в полость, оставленную чёрным мечом. Он вырвал демоническое сердце и поднял его перед монстром.

— Нет! — проревел Н’Кари.

Аэнарион сжал кулак и сокрушил сердце. Демон согнулся так, будто превращённое в бесформенную массу сердце было всё ещё в его груди. Ядовитая кровь стекала по бронированному кулаку короля, прожигая броню и угрожая сделать руку бесполезной. Аэнарион брызнул в глаза монстру его же собственной кровью, ослепив демона, после чего поднял лезвие и снова вонзил его в разорванную грудь Н’Кари.

Из-за того, что демон попытался уклониться от смертоносного меча, брызнула эктоплазма. Его сущность распалась на крошечные фрагменты, которые замерцали в воздухе и устремились в Вихрь, после чего исчезли. Как только это случилось, некоторые из поющих волшебников застонали в экстазе и умерли.

Аэнариона шатало. Его левая рука была сожжена и была теперь бесполезна. Его грудь была котлом из огненных мук. Боль смешивалась со странным удовольствием, вызванным эффектом крови демона.

«Больше. Больше. Больше», — голоса в его голове теперь были одержимы сумасшедшей страстью. Меч пировал сущностями, более сильными, чем те, которыми он питался прежде, и он радовался своей пище.

Над ним нависла монструозная хихикающая форма. Запах экскрементов и аромат гниющей плоти заполнили собой всё остальное. Аэнарион поднял голову и увидел высокую фигуру Нечистого, могущественного слуги Чумного Лорда Нургла. Этот демонический принц был больше всех остальных. Оно нависло над королём как ожившая гора грязи, его обширное дряблое брюхо колыхалось одновременно с идиотским смехом.

— Двое из моих союзников пали пред тобой, Король-Феникс, я даже не думал, что такое возможно, — голос демона был глубок и полон юмора. Его тон был панибратским. Жестокость его пристального взгляда противоречила его тёплому поведению. — Но я, Любезнейший Извергатель Рвоты, приложу все усилия для победы.

Великий Нечистый изверг на эльфа массу личинок и желчи. Они сразу начали рыть свой путь в плоть Аэнариона через зазоры в его броне и просовывать себя в его глаза и рот через открытый щиток его шлема. Он пытался держать рот закрытым, но они лезли ему в нос и уши. Найдя промежутки в его доспехах, они начали зарываться в его плоть.

У каждой из личинок было крошечное лицо, которое являлось точной копией лица изрыгнувшего её демона. Все они хихикали с безумной радостью, подражая Нечистому. Они кусали и грызли эльфа, и каждый их укус был заразен. Он чувствовал огонь Феникса внутри себя и как утекает из него жизненная сила.

Через короля прошла волна пламени, более горячего, чем в сердце вулкана, и более яркого, чем солнце. Крошечные демоны были испарены этим огнём. Аэнарион, прошедший через Пламя Азуриана, остался стоять. Через пламя он увидел, как Индраугнир взорвал демона своим пламенем и растерзал могучими когтями его гнилую плоть.

Аэнарион поблагодарил своего товарища, разорвавшего противника на части и превратившего его в большую вонючую лужу. Индраугнир поднял свою голову к небу и издал долгий триумфальный рёв.

Внезапно, в лицо Аэнариону полетела драконья кровь и плоть. Огромная глубокая рана появилась на драконе, из которой появился горящий топор. Индраугнир завалился назад с огромной раной в боку. Его триумфальный рык умер у него в глотке.