Кровь Пяти Драконов - страница 8

– Где мои вещи? – в глазах пленника заблестело непонимание и Датомори счел нужным уточнить: – Мой дайклейв и артефакты. Где они?

– В хранилище, – выдохнул «тень», не успев даже задуматься.

– Веди туда, – распорядился дракорожденный.

– Нет! – напрягся парень.

Датомори кисло поморщился.

– Смело. Уважаю смелость, но сейчас она мне мешает. Слушай, хочешь, я тебе предскажу будущее?

«Тень» вытаращился с недоумением.

– Я сейчас найду камеру, которая глушит звуки, – Датомори небрежно кивнул на коридор, – и затащу тебя туда. Затем начну запекать на собственном огне, – глаза дракорожденного намекающе вспыхнули, – и отрезать кусочки. Начну с рук – они тебе не понадобятся, чтобы меня проводить. Нос тебе тоже не очень будет нужен, а ноздри у тебя целых две, так чтоесть где развернуться раскаленному ножу. Потом перейду к ногам – и тогда я уже буду требовать не вести меня, а объяснить дорогу, потому что идти ты не сможешь.

Вообще-то, Датомори блефовал. Он всегда считал, что людей надо или не трогать, или убивать сразу; пытки же при наличии должной магии вообще теряли смысл. Но увы! По-настоящему мощными ментальными чармами он не владел, Камня Поверхностных Мыслей тоже не было. Приходилось надеяться на пылающие глаза, сочащуюся магией речь и репутацию Алой Династии. Ну и на опыт господина дознавателя Пелепса Джайкона, которого Датомори сейчас почти точно цитировал, подогнав под условия; правда, Джайкон перечислял все должные пытки неспешно и спокойно, очищая ножичком апельсин. Движения лезвия в такт словам производили на подследственных непередаваемое впечатление.

– Конечно, – вкрадчиво продолжил Датомори, – после этого разговора ты на всю жизнь станешь калекой, и тебя либо спихнут побираться, либо просто прикончат из жалости. Но будь уверен, твой язык не пострадает! Он как раз мне нужен, так что его я даже не буду касаться – ни огнем, ни разогретым лезвием…

Наверное, парень бы взвыл, но Датомори вовремя придавил ему горло предплечьем, задушив звук в зародыше.

– Так что? – осведомился дракорожденный. – Мы идем в хранилище или в камеру?

Парень поспешно закивал.

– В камеру? – удивленно уточнил Датомори, и «тень» яростно замотал головой – насколько это было возможно с рукой на шее. – А, в хранилище?

Снова последовали кивки; Датомори даже подумал, что пленник разобьет себе нос о рукав дракорожденного.

– Тогда пошли, – велел Датомори, ловко разворачивая «тень», заворачивая ему руку за спину и касаясь ножом шеи. – Да, первый громкий звук из твоей глотки станет последним в жизни – это, надеюсь, очевидно?

Судя по осторожному кивку, элементарная логика была пленнику знакома. Датомори мысленно похвалил современное преступное образование. Возможно, логика же и подскажет, что идти надо там, где не встретится других «теней». Конечно, всегда есть вероятность того, что Датомори натолкнулся на человека с несокрушимым чувством долга и не пожалеющим своей жизни ради того, чтобы сорвать побег… но это вечный риск.

К счастью, инстинкт самосохранения у «тени» оказался выше преданности делу – освободиться или заорать он не пытался, и вел не в ловушку. Вроде бы.

Датомори старался ступать как можно тише, и пленника заставлял двигаться так же. Тактика себя оправдала: чужие шаги в соседнем коридоре он услышал издалека, и мгновенно скользнул в тень, прижав парня к стене и на всякий случай зажав ему рот. Напряг слух.

– …за стену его, повар еще называется, – бурчал невидимый стражник. – Жрать невозможно.

– Что есть то есть, – со смешком ответил его спутник. – Кто еще стряпать умеет? Судьба.

– Имел я такую судьбу! Кишки крутит, словно не ел ничего…

Голоса удалялись, и Датомори уже было расслабился, когда до него донеслись последние фразы:

– …явятся мастера – их тоже так потчевать будет? Ночной Туман еще небрезглив, а Ветер Смерти ему глотку вырвет.

– Полюбуемся скоро. Сказали – к полудню, значит, к полудню.

Голоса затихли, но Датомори не двинулся с места, обдумывая услышанное. Проклятье! Тысяча проклятий.

Все, что он знал об Ассоциации, было почерпнуто у знакомого магистрата, которому было что сказать, обычно нецензурно. И в числе прочего значилось то, что в Ассоциации практикуется особое боевое искусство; его адепты называли стихии иначе, чем остальной мир – Ветер, Туман, Гора… Мастера стиля всегда занимали высокое положение в Ассоциации и часто именовались по титулу, соответствующему стихии.