Кровавая одержимость - страница 15
Наполеан начал ходить взад и вперед по комнате, размышляя над дилеммой.
— Накари, объясни, что происходит, остальным воинам.
Накари кивнул. Когда он начал говорить, густые темные волосы, что было характерно для всех братьев Силивази, упали ему на лицо.
— Как пожелаете, милорд, — Он повернулся к другим мужчинам. — Всякий раз, когда маг пытается изменить сложные воспоминания…
Как только молодой маг принялся объяснять, его слова и очертания начали расплываться.
Это выглядело, как будто комната стала сценой из 3D фильма, а оператор неожиданно задвинул объектив и уменьшил картинку.
А затем более маленькая картинка начала превращаться в странный, тревожный кадр, содержащий тень фигуры человека: древней сущности, что умерла более двадцати восьми сотен лет назад, — отца Наполеана, Себастьяна Мондрагона.
Наполеан проглотил удивленный возглас, надеясь скрыть свою тревогу, вызванную необъяснимым появлением призрака в комнате. Похожие видения слишком часто посещали его в последнее время, и вампир начал гадать, не страдает ли от какого-то истощения или паранойи, не начали ли прожитые годы деформировать его сознание.
Король все еще мог краем глаза видеть говорящего Накари и всех мужчин, которые сосредоточились на молодом вампире, тщательно подбиравшем слова. Похоже, что никто не замечал темного импозантного мужчину в глубине комнаты.
«Отец?» — Наполеан попытался мысленно заговорить с мужчиной.
Тень быстро повернула голову сердитым волнообразным движением, впиваясь глазами в своего сына.
«Да», — ответила она.
Наполеан сделал шаг назад.
«Сын…» — заговорило снова существо.
Наполеан быстро заморгал, стараясь избавиться от видения, но мужчина по-прежнему стоял там, выглядя молодым и живым, точно таким же, каким он видел своего отца в последний раз. Прямо перед тем, как тот был обезглавлен.
Наполеан проглотил комок в горле.
«Неужели это и вправду ты?»
Существо рассмеялось.
«Почему ты позволил темному принцу меня убить, Наполеан? Разве я не был хорошим отцом? Ты хотя бы пытался спасти меня?»
Наполеан был совершенно ошеломлен этими словами, и ему потребовалось время, чтобы ответить.
«Я… Мне было всего десять лет, отец.
«Ты был Мондрагоном, сын! Будущим лидером нашего народа! Так многому мне нужно было научить тебя — столько жизни оставалось прожить — а ты стоял, как испуганный ребенок… и смотрел, как я умирал!»
Наполеан был поражен.
«Я не смотрел. Я не… знал. Я не понимал».
Высокий мужчина медленно покачал головой и опустил глаза, его лицо выказывало мрачное разочарование.
Наполеан тяжело сглотнул, сердце его сжалось, ощущая пустоту в груди. Он должен был заставить своего отца понять. Он должен был убедить его.
«Я не мог спасти тебя, отец. Я был слишком далеко. Это случилось так быстро».
Себастьян поднял руку, чтобы остановить речь Наполеана.
«Думаешь, ты единственный чувствовал страх в тот момент? Единственный, кто страдал в тот роковой день?»
Наполеан почувствовал, как воздух покинул его грудь.
«Нет — конечно, нет».
— Нет! — Он не понимал, что произнес это уже вслух.
Себастьян поднял голову и улыбнулся, а затем выражение его лица затуманилось.
«О, сын, как я сожалел о твоей слабости в тот роковой момент, оплакивал мужество, которого у тебя не было. Хотел знать, когда я упустил это в тебе».
Наполеан отступил назад.
— Милорд, — Кто-то произнес его титул.
«Разве я не учил тебя жить по традициям нашего народа, не учил быть воином? — продолжал отец. — После стольких лет обучения искусству боя, противостояние врагу должно было быть твоим первым действием, даже в десять лет».
— Нет! — заспорил Наполеан. — Ты… ты хотел, чтобы я убежал… когда все началось… ты сказал мне…
«О, Наполеан…» — Образ отца дрогнул, замерцал. — «Я хотел жить, сын!»
И затем он просто исчез из поля зрения, его голос — и разочарование — прозвучали в зале эхом, словно плач призрака.
— Милорд, — Похоже, голос принадлежал Маркусу Силивази, но Наполеан уже не мог прервать спор с отцом, чтобы переключиться на что-либо другое.
— Подожди! — закричал Наполеан. Он шагнул вперед. — Отец?
— Милорд! — На этот раз Маркус Силивази потянулся и схватил Наполеана за руку; затем так же быстро ее отпустил.