Кровавая роза - страница 15
– Останьтесь здесь, – прошептал он Пикколо.
Оруженосец сделал протестующее движение. Зефирина успокоила его жестом.
Человек с фонарем приподнял ковер, отделяющий приемную от молельни.
– Никуда не уходите, сударыня… мы пришли… – сказал он на очень хорошем французском.
Зефирина хотела что-то спросить, но проводник уже исчез.
Зефирину начали раздражать все эти тайны. Она подождала несколько мгновений, которые показались ей вечностью. Терпение никогда не входило в число ее добродетелей. Она стала нервно постукивать ногой.
Молодая женщина уже собиралась вернуться к Пикколо, когда женская рука приподняла ковер, и в комнату вошла одетая во все белое дама.
Зефирина мгновенно узнала ее.
– Ваше королевское высочество!
Зефирина склонилась в глубоком реверансе. Она хотела поцеловать край белого платья, но принцесса удержала ее.
– Встаньте, дорогая Зефирина…
Маргарита Ангулемская нежно заключила ее в свои объятия. Поцеловав Зефирину в лоб, принцесса повлекла ее к скамье. Молодая женщина хотела остаться на ногах, но Маргарита заставила ее сесть рядом.
– В подобной ситуации не до церемоний. Разве мы могли подумать всего пять лет назад в Блуа, что встретимся вот так, дорогая Зефирина. Я все знаю, Вилье де Лиль-Адан поведал мне о ваших несчастьях… и я хочу помочь вам.
– Сударыня… – прошептала Зефирина, – признательность моя…
– Не будем меняться ролями, ведь это наша признательность – моя и моей матери – навсегда принадлежит вам. Нам известно, как бесстрашно вы вели себя в Пиццигетоне и в Риме, пытаясь освободить короля[21]. Мы бесконечно вам благодарны. После Павии мы поняли, кто нам предан по-настоящему… Итак, что я могу сделать для вас? – просто спросила Маргарита.
Зефирина с волнением смотрела на принцессу. В возрасте тридцати четырех лет Маргарита Ангулемская, дочь Карла Орлеанского и Луизы Савойской, сестра Франциска I, вдова Карла IV, герцога Алансонского, обладая большими нежными, хотя и слегка потускневшими глазами, очаровательным округлым ртом, говорившим о чувственности и украшавшим ее довольно круглое, ласковое лицо, не была по-настоящему красива, но так мила, что ее обаяние, улыбка, ум и благородство характера привлекали к ней сердца.
– Сударыня, мне необходимо увидеть императора, чтобы походатайствовать о своем муже, если он еще жив…
– Без пропуска вам это не удастся, Зефирина.
– Увы, мне это известно.
– У вас его нет, а у нас есть…, – с тонкой улыбкой произнесла Маргарита. – Карл V должен был дать мне пропуск, чтобы я смогла повидать брата. Он написал: «Выдан госпоже Маргарите Французской и ее фрейлинам», не уточнив, сколько их. С сегодняшнего вечера вы поступаете ко мне на службу, вы сможете проходить везде, и мы сыграем отличную шутку…
Казалось, Маргариту веселила возможность провести победителя своего брата.
– Сударыня, должна сказать вашему высочеству, что я не одна, – прошептала Зефирина.
Маргарита сделала жест, означавший «вздор».
– Завтра утром ваша свита соединится с моей…
Маргарита Ангулемская оглядела мрачное черное платье Зефирины.
– Только нужно приодеть вас, дитя мое!
Она хлопнула в ладоши, и появился человек с фонарем.
– Сильвиус, – приказала Маргарита, – позаботьтесь о княгине Фарнелло, это друг, преданный нашему делу. Идите, Зефирина, и да хранит вас Господь.
Аудиенция была закончена.
Зефирина поцеловала принцессе руку и, пятясь, вышла.
Симон де ла Э[22], которого принцесса называла ласковым уменьшительным именем Сильвиус, с рвением принялся помогать Зефирине.
Поскольку молодую женщину удивило, что Маргарита нашла пристанище в этом дворце испанских грандов, Сильвиус объяснил, что герцоги Мендоса предоставили принцессе свою резиденцию, дабы не нанести удар по самолюбию короля Франции и «ублажить» Карла V, который не желал принимать ее в собственных владениях.
Сильвиус добавил, что Франциск I популярен в Испании и что простой народ, так же как и аристократия, шокированы вестью о жестоком заточении.
Одетая, как принцесса Маргарита и ее фрейлины, в белое (цвет королевского траура) Зефирина со следующего утра оказалась в гораздо более комфортабельной обстановке.