Кровавая весна - страница 6

– Дык не берут, – ответил другой охотник. – Уже предлагали, господин. Боятся.

– Тогда пусть терпят до самого дома, там их накормят, – фыркнул я и, покосившись на солнце, вновь надел снятый было шлем.

Под «ушастыми красавицами» я подразумевал гоблинш. Не темных, конечно, упаси Создатель, а простых, пещерных. Собратьев Горкхи. И вез я их специально для нашего покалеченного гоблина. Для компании. А если кроме дружбы с сородичами он чего больше возжелает, то пусть сами договариваются.

Честно говоря, все получилось случайно. Во время подземного боя, когда я залетел в очередной тупик, ударом ноги отшвырнул ворох прелых шкур, увидел эти двух заморышей женского рода. Невероятно худые, покрытые грязью, одетые в жалкие обрывки, обнявшиеся и дрожащие от дикого ужаса, они не сводили с меня испуганных глаз. Поняв, что это обычные гоблины, чья раса полностью превращена шурдами в рабов, я остановился. И успел остановить удар ледяных щупалец. Взглянул на гоблинш и рокочуще проговорил:

– Сидите здесь! Спрячьтесь под шкурами и не высовывайтесь.

После чего покинул тупиковый отнорок, машинально запоминая его местоположение. Если послушаются меня и останутся на месте – у них есть шанс выжить и не попасть в устроенную нами мясорубку. Если выскочат в коридор – их ждет смерть. Если не от оружия моих воинов, то от клыков и лап стерегущих снаружи сгархов. В любом случае я плакать не буду. Но ничего не случилось. Обе… девушки – а они и правда оказались очень молоды, лет семнадцать-восемнадцать по человеческим меркам – не двинулись с места, и когда я вспомнил о них и вернулся после боя, послушно ждали, забившись под шкуры.

Тогда у меня и родилась эта идея. И сейчас обе гоблинши на волокуше ехали к своему новому дому. Ехали свободными. Я приказал не связывать их. Если побегут – мои стрелки всегда наготове и стреляют метко. Да и сгархи будут рады представившейся игре в догонялки. Если останутся – возможно, у них есть будущее. Такого варианта, как «пусть себе убегают», не существовало. Кто знает, сколько всего успели подметить и услышать глазастые и ушастые красавицы. А они ведь ничего не забывают…

Впрочем, вездесущий Рикар уже успел поговорить с ними, объясняясь жестами и обрывками фраз. Наш язык чумазые девушки знали плохо. Но учитывая их память, это дело быстро поправимо. Не знаю, что моя бородатая нянька им сказала, но гоблинши сидели тихо и проблем не доставляли. Пока.

– Господин! – не выдержал один из воинов. – Дозвольте спросить!

– Говори.

– А что с ними делать-то будем?

– Улучшать породу, – отмахнулся я. – Мне откуда знать? Хм… пусть Горкхи решает, что с ними делать… хм…

С минуту над медленно двигающимся вперед отрядом висела тишина, а затем грянул дикий хохот, и посыпались самые различные предположения, как именно Горкхи может использовать свалившийся на него двойной подарок. Ну, вот и разрядились уставшие воины. Прошла горячка боя.

Уловив мелькнувшую рядом громадную тень, я взглянул на нависшего надо мной сгарха. Трехпалый. Старый друг, проверенный в боях. Уже успел поваляться в снегу и вылизаться, но на шерсти еще видны кровавые разводы и брызги. Сегодня зверь отвел душу, немного утолил свою жажду мести пленившим и жестоко истязавшим его шурдам. Хотя нет – не утолил. Лишь немного пригасил. Но вскоре яростное пламя разгорится вновь. Потому что такое не прощается никогда. Всей крови шурдов не хватит, чтобы утолить жажду мести гигантского зверя.

– Прокатимся, мой старый друг? – спросил я и, услышав донесшийся утвердительный рык, шагнул к припавшему к земле зверю.

Далеко впереди виднелся смазанный силуэт громадной горы, царственно возвышающейся над холмистой равниной. Подкова. Наша крепость. Наш дом.

Утро началось бодро – с шума.

Вопреки всем невзгодам, население Подковы увеличивалось. К людям добавились гномы, затем сгархи, а теперь еще и несколько гоблинов – обычных, не изуродованных темной магией Тариса, но донельзя запуганных. Как результат, шума и гама в поселении стало куда больше, чем было во время его основания.