Кровавое проклятие - страница 47

Его ладонь на ее бедре забралась под юбку и сжала ее попу. Он притянул ее бедра к себе сильнее, ему нужно было ощущать ее жар. Голод, который он подавлял неделями, бушевал в нем. Его пальцы скользнули по краю ее повязки на груди, потянули за шнурки, и он сорвал с нее шелк.

Отклонившись, он упивался видом ее румяных щек, ярких глаз, опухших губ, умоляющих о поцелуе. Зеленые метки были на ее плечах и руках, чуть темнее ее бледной кожи. Его взгляд скользил по всем заманчивым изгибам, по ее небольшой груди, по ее задранной юбке и ногам, обвивающим его.

Клио покраснела сильнее и смущенно закрыла грудь руками.

Он поймал ее запястья и нежно заставил убрать руки.

— Нет, — прошептал Лир. — Ты прекрасна. Ты идеальна.

Он поймал ее губы своими, целуя глубоко и страстно, чтобы стереть смущение. Он скользнул губами ниже, направил ее ладони к свои волосам, чтобы она держалась. А потом прижался губами к ее груди.

Клио выгнулась, охнув, сжала его волосы и уперлась рукой за собой для равновесия. Инструменты каскадом полетели на пол. Его записки разлетелись по мрамору, но он не знал, когда они упали, и ему было все равно.

Его пальцы скользили по ее коже, исследовали каждый изгиб, пока он дразнил ее губами и языком. Она сжала его сильнее ногами, и Лир терся об нее. Клио стонала, шумно дыша. Звук распалял огонь его похоти, и Лир ощущал, как афродизия вырывается из-под контроля.

Он так долго подавлял желание к ней, потому что боялся. Но после клуба суккубш он должен был понять, что бояться нечего. Он не навредил бы ей афродизией, как не навредил бы физическим оружием.

Он ощущал к ней не просто голод. Это было сильнее инстинктов.

Она сжимала его, словно держалась за жизнь. Лир дразнил ее груди, пока Клио не заскулила от желания, а потом просунул ладонь между ее ног. Она резко вдохнула.

Он гладил ее осторожно, исследуя, следя за ее реакцией. Когда он нашел ее ритм, Клио тихо застонала, двигая бедрами, пока его пальцы гладили ее.

— Лир, — выдохнула она со стоном. Он поймал ее губы, целуя, пока Клио дрожала. Она затряслась, и он убрал пальцы, замедлился и смягчился.

— Рано, — выдохнул он в ее губы, — еще рано.

Она вдохнула и отодвинулась, затуманенные глаза были полны упрека.

— Почему ты остановился?

Он развязал шнурки ее юбки и сорвал ткань одним движением. Клио охнула, а ткань упала на пол у его ног.

— О, Клио, — проурчал он. — Я не остановился. Я только начинаю.

Ее глаза расширились, и он невольно хрипло рассмеялся, подхватил ее на руки и понес к ждущей кровати.

Вытянув руки над головой, Клио зевнула. Она обмякла, растянувшись на шелковых простынях. Полог закрывал почти всю кровать, лишь в узкую брешь лился свет.

Зевнув еще раз, Клио перекатилась на живот и вытянула ноги. Ее мышцы затекли, но даже приятно. Она не могла представить ничего неприятного. Она была удовлетворенной.

Она не знала, ощущали ли все женщины себя так после ночи — точнее, двух ночей и всего дня — в постели с инкубом. Она сомневалась в этом.

«Я бы хотел быть так одержим тобой каждый день до конца жизни».

Ее желудок перевернулся от воспоминания об этих словах. Это было не совсем признание в любви, но она не собиралась вредничать. Он не верил, что инкубы могли влюбиться, может, он был прав. Может, ему потом наскучит, и он оставит ее. Но она была готова попробовать. И она была рада, что и он хотел попробовать.

Потянувшись еще раз, она свесила ноги с кровати и села. Красный шелковый халат, который она пыталась надеть несколько раз, лежал на полу, куда его бросил Лир. Она надела его и задумалась с кривой улыбкой, сколько он продержится в этот раз. Раздев ее, Лир, похоже, поставил цель оставлять ее постоянно голой.

Завязав поясок, Клио вышла из спальни. Свет сиял в пространстве, солнца сияли вечером над песчаным горизонтом. Облака появились на небе.

Лир сидел за столом, стучал карандашом по подбородку, глядя на записи. Когда Клио появилась, он повернулся к ней, и янтарь его глаз потемнел до бронзы. Ее желудок затрепетал. Он был неутомим.

Клио была потрясена. Несмотря на все предупреждения и страхи, она отдала Лиру свой первый раз. Она не проверила, держал ли он афродизию под контролем. Но он не сорвался, ни разу не навредил ей.