Кровавое шоу - страница 4

В ванной (роскошной, как в кино!) она плескалась под теплой водой, не сводя глаз со своего отражения в зеркалах, которыми были покрыты все четыре стены. Вот это водные процедуры! Сквозь шум воды ей почудился шорох в квартире. Выключив душ, девушка выглянула в прихожую — все было по-прежнему тихо, двери заперты. Надя решила, что Аким Петрович воскреснуть и гулять по квартире уж никак не может, но и мертвый он все же немножко нервирует, вот и мерещится ей всякое.

Она вытерлась, сменила белье, вернулась на кухню и принялась за торт уже по-настоящему, неторопливо. Надо подумать, с чего начать завтрашнее утро. Конечно, как следует поискать в квартире свою кассету!

Над столом вдруг зазвонил телефон. Надя удивилась было, но потом решительно сняла трубку и бодро сказала:

— Алле?

— Это кто говорит? — капризно спросил высокий женский голос.

— Кого надо? — так же грубовато ответила Надя.

— Ты очередная шлюха Акима, что ли? — с вызовом спросила женщина. — Он где, в ванной подмывается или заснул после ваших кувырков под одеялом?

— Мертвый он лежит в койке! — в сердцах брякнула Надя. — Голова в крови и пистолет в руке! Вовсе давно уже мертвый!

— Ты что, дура, мелешь? — вскрикнула женщина. — Кто лежит мертвый?

— Да Аким Петрович, кто же еще! Лежит в койке, а из головы кровь сочится!

— Кто ты такая, идиотка?!

— Такая-такая, жду трамвая! Приходи, увидишь!

— Ты доктора, милицию вызови, если Аким мертв, дура! — застонала женщина.

— Еще чего? Сами придут!.. — И вдруг до Нади дошло, что она влипла! Что с этой бабой надо было говорить совсем по-другому, а еще лучше — совсем не говорить, трубку не поднимать!

— Алле! Алле! — доносилось из трубки, Надя быстро повесила ее, но было поздно! Скандальная баба, натурально, устроит сейчас панику, примчится с друзьями или милицию позовет, и застукают Надю около трупа Акима Петровича — доказывай потом, что ты не осел. Вот тебе и посидела до утра!

Она сглотнула чай, метнулась в ванную, прихватила грязное белье, в прихожей сунула его в чемодан и обнаружила, что голова у нее еще мокрая. Можно было надеть шляпу с пером, Надя поискала ее, но не нашла.

Бросилась в кабинет, и там шляпы не было, а на кухне лежал рыжий парик — тоже сойдет! Она напялила парик, схватила чемодан и выбежала на лестницу. Не думая, заперла двери и, от страха позабыв про лифт, помчалась по лестнице вниз, колотя по ногам проклятым чемоданом.

На третьем этаже она услышала, как над головой кто-то вышел на площадку и затявкала собачонка.

Надя принялась прыгать вниз через две ступеньки и ссыпалась во двор. Через арку навстречу вкатились темные «жигули», из них выбрался мужчина в кепке, ссутулился и мимо Нади пошел к подъезду.

Водитель «жигулей» перегнулся к открытой дверце и окликнул Надю:

— Ну, что, девка, если тебе к Сокольникам, подкину?

— Сойдет в Сокольники, — сказала девушка, хотя, что это такое, представляла себе смутно — кажется, какой-то парк.

— Куда в Сокольники? — спросил водитель, мужчина пожилой и раздраженный.

— В центр Сокольников, — брякнула Надя наудачу.

— Ко входу, что ли?

— Ну, да.

Она уже влезла на заднее сиденье и втянула за собой чемодан. Надя заметила, что водитель подозрительно косится на нее — видать, с адресом было что-то не в порядке, видать, в центр Сокольников во втором часу ночи не ездят.

— Меня там встречать будут, — пояснила Надя. — На «мерседесе».

— Мне без разницы, на чем тебя встретят. Двадцать штук за доставку.

— Ладно, — ответила Надя, тут же решив этих «двадцати штук» не платить, а уж как это получится — будет ясно по ходу дела.

Замелькали улицы и перекрестки, а народу на тротуарах не было, словно Москва вымерла начисто. Водитель сидел за рулем насупившись, иногда проезжал на красный свет.

— Я заправлюсь, с твоего разрешения, а то утром в деревню ехать, а очереди сейчас на заправках километровые, — наконец промолвил он. — Опять цены на бензин вот-вот вверх полезут, черт бы побрал этих сволочей.

— Давай, — сказала Надя. — Заправляйся, коли надо.

— Это три минуты, — повинился водитель и стал тормозить, поднимаясь на освещенную площадку.

Он остановил машину и вышел.