Кровавые игры - страница 16

— Не выключайте телефоны и оставайтесь начеку, — произнес Люк. — И передавайте Джонаху наш привет.

— Лукас, — вежливо произнес Этан, — поцелуй меня в зад.

И мы вернулись к тому, с чего начали.

Мы поехали на внедорожнике Линдси на север к Мичиган-Авеню — Чикагской Великолепной миле[11]. Парковка, как обычно, была смехотворно ограничена, но мы нашли место в нескольких кварталах к западу от Мичиган-Авеню и направились обратно к церкви.

Я не была деревенской мышкой и обычно наслаждалась энергией улиц Чикаго. Но на этот раз мои ощущения были в состоянии повышенной готовности: каждая тень удостаивалась второго взгляда, каждый прохожий сомневающегося взгляда. Этан был под моей защитой, и я не собиралась терять его в свою смену.

Джонах стоял на углу Мичиган и Чеснат, его каштановые волосы раздувал легкий бриз. С его высоким, стройным телосложением и точеными чертами, он был красив как кинозвезда. Учитывая его отличный характер и чувство юмора, он не должен был быть один. К сожалению, ему не особо везло в области свиданий.

— Мерит, Этан, — произнес он, кивнув.

— Джонах, — поприветствовал Этан. Его тон был безошибочно вежливым, но он все еще не был на сто процентов уверен в привлекательном капитане охраны — особенно с тех пор, как мы с Джонахом стали партнерами в КГ и были связаны таким образом, которым Этан и я не были. А Этан был настолько альфой, что считал эти связи чересчур связывающими.

— Ты уже что-нибудь видел? — спросила я.

— Еще нет. Я ждал тебя, так как ты позвала меня. Слишком много вампиров могут испортить вечеринку. — Он указал на церковь, которая была окружена служебным транспортом и машинами скорой помощи. — Тут много копов. Я думаю, что шанс на повторение драмы «Рывка Кадогана» является небольшим. Вы приехали на Манипенни?

— На внедорожнике Линдси, — ответила я.

— Хорошо. Это уменьшает шанс того, что он последовал за вами сюда — вероятнее всего, он следит за вами.

— До сих пор нет никаких доказательств этого, — сказала я, пока мы вместе шли до Мичиган. — Но мы все еще ищем.

— Кажется, вы ожидаете второго раунда.

— Ожидаем, — согласился Этан. — Мы к этому готовы.

Я надеялась, что он был прав, но не скидывала со счетов риск. Цена была слишком велика.

Четвертая Пресвитерианская церковь располагалась между магазинами и небоскребами в оживленном туристическом районе Чикаго. Здесь находились храм и обособленные приходские дома, а площадь между ними занимал внутренний двор, отделенный от Мичиган-Авеню арочным, крытым проходом.

Сегодня этот двор был перекрыт желтой полицейской лентой, что было прямым показателем того, что произошло что-то ужасное. Вдоль ленты собрались зеваки, вытянув телефоны, чтобы сфотографировать место происшествия.

Мой дедушка двинулся к нам в коричневых ботинках на толстой подошве и клетчатой рубашке, заправленной в коричневые брюки. На его голове осталось не много волос, а лицо было довольно измученным. Я до нелепости любила его.

В настоящий момент он ходил с тростью, его тело все еще заживало после злополучной стычки с человеком, который ранее занимал его должность. Но двигался он быстро и, хотя выражение его лица было мрачным, предложил мне объятия.

Я попыталась исхитриться между проявлением любви моему дедушке (нежным объятием) и обезопасиванием его (нежным объятием, которое бы не переломало ему ребра, которые только что зажили). Он не крякнул от боли, поэтому я посчитала это победой. От него пахло ментолосодержащей мазью, которую он использовал для воспаленных мышц, запах, который я навсегда связала с ночевками на выходных в доме моих дедушки и бабушки.

— Мне жаль, что потревожил вас снова, после пережитого вечера, — сказал он, выпуская меня и протягивая Этану руку. — Этан.

— Чак, — поздоровался Этан. — Не нужно никаких извинений. — Он кивком указал на трость. — Похоже, вы идете на поправку.

— Не настолько быстро, как раньше, — ответил он, — но чувствую себя уже лучше, конечно.

— Ты помнишь Джонаха, дедушка. Капитана охраны Дома Грей.

— Конечно, — ответил мой дедушка и они пожали руки. — Рад видеть тебя снова.

Я взглянула на его лицо и заметила линии печали вокруг его глаз. Теперь он был Омбудсменом вместо детектива по расследованию убийств, но невозможно было не узнать копа в его глазах.