Кровавый источник - страница 22
— Я сейчас что-нибудь приготовлю, — обнадежила она и выскользнула из комнаты.
В тот же миг в комнату вошли девочка лет пяти и мальчик лет трех. Они жались к отцу и с застенчивым любопытством разглядывали Светлану.
«Странно, что они все это время тихо сидели у себя в комнате! — подивилась Кулибина, но тут же сообразила: — Мать заперла их, а теперь выпустила, чтобы не оставлять меня, «разведенку», с мужем наедине! Вот так Марина! Вот так встреча двух старых подруг!»
— Решили навестить подругу? — издалека начал Балуев, потому что не знал, о чем говорить. Она видела, как он озадачен ее появлением в своем доме. Если бы она была мужчиной, это приобрело бы характер явной угрозы.
— Столько лет не виделись. Дай, думаю, позвоню! А Маринка— приезжай да приезжай, а то обижусь! Что делать? Пришлось бросить работу и ехать. Надо иногда жертвовать работой, чтобы сохранить старые связи. — На последнем слове она сделала ударение, и он понял, что она здесь не случайно.
«Что ей надо от меня? — напряженно думал Геннадий. — Повздорила со своим боссом и хочет найти новое пристанище? — Это первое, что пришло ему в голову. — Но она ведь не идиотка. По крайней мере производит впечатление умной женщины. Это было бы равносильно залпу по Зимнему дворцу».
— Связи связями, Светлана Васильевна, а работа прежде всего. — Он специально назвал ее по имени-отчеству, чтобы показать, как хорошо осведомлен на ее счет.
«Болван! — воскликнула она про себя. — Что он себе вообразил? Вставай и двигай помидорами! — приказала себе Светлана. — Хуже нет иметь дело с болванами!» — но почему-то не двинулась с места.
— Иногда для успеха в работе требуются старые связи, — произнесла она вслух. При этом ее огромные карие глаза испепелили Балуева. «Ну, как ты не понимаешь! — кричали они. — Мне нужно с тобой серьезно поговорить! Это вопрос жизни и смерти, а мы всё — вокруг да около!» На это он ничего не ответил, потому что уже ничего не понимал, кроме того, что все произнесенное здесь — неспроста.
— Завтра обещали резкое похолодание, — заявил он вдруг, так как считал, что лучший выход из трудного положения — завести разговор о перемене погоды.
— Пожалуй, мне пора… — Она поднялась со своего стула и направилась к двери.
Он тоже не стал медлить — соскочил и схватил ее за руку чуть выше локтя. Светлана остановилась.
Мальчик и девочка испуганно наблюдали за их действиями.
Распахнулась дверь гостиной. Марина стояла с подносом. Улыбка медленно сползла с ее лунообразного лица. Геннадий опустил руку.
— И все-таки мне пора, — улыбнулась. Светлана. — Засиделась я у вас. Еще надо вернуться на работу.
— А я тут наготовила… — промямлила Марина, опуская поднос на стол.
Геннадий с раздражением отметил, что на подносе — три мелкие тарелки с капустным салатом и три бокала с морсом из кислого варенья.
— Вы на машине? — спросил он вдруг Светлану.
— Да.
От этого признания Марина и вовсе потеряла дар речи. Ей потребовалась вся ее воля, чтобы не свалиться без чувств, она вовремя оперлась о спинку стула после того, как Балуев произнес следующее:
— В таком случае, вы подбросите меня на своей машине? Тут недалеко…
Светлана кивнула, и они проследовали в прихожую.
— Вернусь через час! — бросил он жене, заглянув в комнату.
На Марине не было лица, но Гену это уже мало беспокоило.
Когда дверь за ними захлопнулась, Марина дала волю чувствам. Она ревела навзрыд. И вместе с ней плакали дети.
Усевшись за руль, Светлана перешла в решительное наступление:
— Какого черта вы со мной играете в прятки? Если я пошла на такой риск — это уже что-то значит!
— Во-первых, это вы начали со мной играть в прятки, а я лишь принял игру, — спокойно пояснил Балуев. — А во-вторых, я до сих пор не в курсе: о каком риске вы говорите?
— Куда едем? — Ее взгляд потеплел.
— Куда хотите. Мне все равно. Только давайте побыстрее, иначе мое возвращение домой будет сопряжено с большим риском. — Он ни с того ни с сего рассмеялся. Она — тоже.
— Вам сегодня придется туго, Геннадий Сергеевич. — Светлана дала ему понять, что его имя-отчество для нее тоже не секрет. — Кроме традиционной в таких случаях головомойки будет еще просто головная боль. — Она закурила.