Кровавый источник - страница 53

— Я тебе верю. — Она окончательно успокоилась.

— Откуда ты узнала о Кулибине? — Теперь была его очередь задавать вопросы.

— От Светланы Васильевны, его бывшей жены. — Теперь была ее очередь удивлять его.

— Вы знакомы?

— Со вчерашнего дня. Она хочет издать книгу Андрея и пришла ко мне за помощью. Случайно наткнулась на мой телефон в записной книжке мужа.

— И ни словом не обмолвилась о Стародубцеве?

— Она с ним как-то связана?

— Очень даже близко. Светлана Васильевна — отставная любовница Стара и директор его ювелирного магазина.

— Так. Спокойно, — приказала себе Кристина. — Отставная любовница и бывшая жена — не очень-то престижные титулы для женщины ее лет.

В другой ситуации он, может, и поспорил бы с ней, но в его задачу входило выказать полное равнодушие и даже презрение по отношению к Кулибиной. Геннадий Сергеевич промолчал.

— Гена, она за мной следит, — поняла вдруг Кристина.

— С чего ты взяла?

— Она сейчас подвезла меня к тебе. Вспомнила — вчера при ней просила Катьку прийти к одиннадцати. Она ждала, когда я выйду из дома, а потом разыграла случайную встречу.

Неожиданно для себя он почувствовал, что краснеет. «Она только что была здесь, рядом!»

— Может, и в самом деле случайная встреча? Зачем ей за тобой следить?

— Знаешь, я сразу почувствовала в ней какое-то притворство!

«А я не почувствовал!» — дерзко ответил Гена, но про себя, вслух же высказал следующую мысль:

— У них достаточно людей, чтобы проследить за тобой, не светясь. Совсем не обязательно использовать для этого директрису магазина.

— Да как ты не понимаешь — она по собственной инициативе следит за мной. Подозревает, что я замешана в гибели Андрея. Как это невыносимо! — Она сжала пальцами виски, защищаясь, по-видимому, от внезапного спазма.

— Дать таблетку?

Кристина помотала головой.

— Лучше расскажи, как мне вести себя с ней? После того, что я узнала?

— А ты делай вид, что ничего не знаешь. Это всегда приносит успех.

— Постараюсь, но мне будет трудно. Тем более если гибель Андрея — дело рук Стародубцева, как ты говоришь…

«А каково ей? Об этом ты не подумала? Что-то там у нее осталось к Андрею — раз притащилась с его стихами!» Увлеченный своими мыслями, он пропустил мимо ушей последнюю фразу Кристины, только расслышал «не верю».

— Во что ты не веришь?

— Ты меня не слушаешь?

— Прости, задумался.

— Не верю, что это Стар. Слишком примитивно для него. Ты не собираешься провести расследование? — осторожно забросила удочку Кристина.

— Я? Ведь прошел целый месяц. В Москве, насколько я знаю, ведется следствие…

— Не смеши меня!

— По-моему, куда смешнее, если этим займется искусствовед Балуев!

— Я хочу знать имя его убийцы! — почти по слогам произнесла она. — Если это на самом деле Стар — нужны доказательства, а не примеры из Библии! — Она была почти в ярости и ждала от него ответа.

После мучительной паузы он произнес:

— Хорошо. Я попробую убедить Володю в необходимости такого расследования.

— И при этом не называя меня. Я воспользуюсь твоим советом — буду делать вид, что ничего не знаю.

Он кивнул в знак одобрения, и они распрощались. «Принесла ее нелегкая!» — негодовал Балуев, следя за ней из окна офиса. Кристина ловила «попутку».

«Не догадался предложить ей свою! — негодовал он еще пуще. — Мой оболтус все равно без дела сидит!»

Сегодня все валилось у него из рук. Марина за утренним чаем разыграла перед ним очередную сцену. Плакала и жаловалась на заброшенность, обвиняла в неверности и укоряла в бездушии. «Не помогло тебе лечебное голодание! Стала еще психованней!» — крикнул он ей напоследок и хлопнул дверью.

С тех пор как он стал работать на Мишкольца, семейная жизнь медленно, но верно катилась под уклон. Он давно бросил бы Марину, если бы не дети. В том-то и был ее расчет — нарожать побольше, «привязать мужика». Дети стали заложниками их разобщенности и нелюбви.

Нельзя жену бросить, так хоть роман завести! Так думал он уже давно, да как-то с романом не шибко выходило. Никто не подворачивался, а сам он не из донжуанов. Почему-то Марина никак не могла этого понять. Абстрактная ревность куда хуже, чем ревность к конкретному человеку, она душит своей несправедливостью, она безысходна и тупа. Перед ней меркнут любые доводы разума. Марина ревновала его ко всему, что двигалось, и лишь в последние дни появился зримый объект — бывшая подруга Светка.