Кровавый мир - страница 78
Мне остаётся лишь сделать так, чтобы их смерть не была напрасной.
— Слишком много болтаешь, — хмыкнула она, всё ещё держа кунай в руке, который был покрыт кровью убитых. — Пора проучить тебя, мальчишка!
Мгновенно разгоняя чакру по организму, она молниеносно оказывается передо мной с занесённым для удара кунаем. И был бы я уже хладным трупом, если бы не многолетние тренировки по развитию скорости. Именно поэтому я успел среагировать и отразить её уверенную атаку не менее уверенным блоком.
Но неудача её не остановила, и она продолжала пытаться одолеть меня в ближнем бою. Как-то незаметно для меня, вокруг не осталось ни одного шиноби, будь то из Конохи или Суны. Видимо они, понимая, что я либо Пакура могут случайно задеть кого-то даже этого не замечая, освободили нам место для сражения.
И теперь, мы фактически остались один на один в этой наполненной смертью битве. Наша сила ударов была такова, что при каждом соприкосновении кунаев вылетали снопы искр, на мгновение освещавшие наши лица. Не то, чтобы это зрелище завораживало, скорее наоборот — отталкивало.
Ведь на фоне алого заката, лучи заходящего солнца всё хуже освещали тот ужас, творившийся в данную минуту. Остаётся надеется, что мрак очередной ночи сможет на время прикрыть от светлого взора эту насквозь пропитанную кровью землю. Однако наступление ночи не мешало мне ясно видеть эмоции на лице своего противника, говорившие об азарте и удовлетворении.
— А ты хорош! Смог даже меня задеть! — похвалила она, с восторгом смотря на две неглубокие, но кровоточащие раны на левом плече. — Но неужели ты думаешь, что это меня как-то остановит? — скепсис в её голосе так и сквозил.
А потом она, к моему глубочайшему удивлению, напрямую вызвав небольшое пламя на собственной ладони, прижгла свои раны даже не поморщившись! Лишь её на секунду сбившееся дыхание говорило о том, что всё-таки боль она ещё как ощущает, просто умело это скрывает.
Но я был изумлён не тем, что она умеет напрямую пользоваться огнём или тем, что она проигнорировала болевые ощущения. Отнюдь нет. Я не понимал, зачем она вообще это сделала, ведь раны-то были совсем несерьёзными. Если только она не…
— Да, я слышала о твоей способности напитываться чужой кровью, вампирёныш, — видя ошеломление в моих глазах, она будто бы насмехаясь, продолжала говорить: — Клянусь, что ни одна капля моей крови не попадёт в твои руки!
Убирая ладонь от плеча, где на обуглившейся коже можно было заметить запёкшуюся кровь, она, кинув кунай в мою сторону, начала на высокой скорости складывать печати:
— Стихия Жара: Испепеление!
После её слов вокруг меня в радиусе пяти метров образовался столб раскалённого воздуха уходящий далеко вверх.
Я бы ни за что бы не успел от этой техники увернуться, либо как-то по-другому от неё сбежать. Но…
— А вот я слышал, что Шакутон слаб перед Водой, — довольно скалясь, проговорил я, стоя под покровом первого уровня абсолютно невредимым на том же самом месте. — В моём же случае — Кровью!
Оттолкнувшись, тем самым создав новое углубление в земле, я, предварительно активируя меч, в прыжке попытался ударить её сверху вниз.
Однако в последний момент она смогла ускользнуть в сторону из-под удара, и, пока я восстанавливал равновесие, ударила меня солнцеподобным объектом белого цвета с красной оболочкой:
— Стихия Жара: Каджосатсу!
От удара этого шара в бок, я пошатнулся, но не упал, а моя кожа в месте соприкосновения покрылась жутким ожогом. Однако я, ожидая подобной атаки и зная о коронной технике Пакуры, заранее отключил болевые ощущения, так что сбить мою концентрацию у неё не вышло, как бы она того не хотела.
— Невероятно… Обычно от этой техники вся влага в организме жертвы высушивается и человек превращается в мумию! — пожевав губами, она не собиралась сдаваться, поэтому призвала ещё два подобных шара. — Может она тебя и не мумифицировала, однако урон нанесла, мне просто нужно тебя немного ослабить, дабы потом окончательно добить!
Её хищная улыбка, больше походящая на оскал, в данный момент застыла на её лице. Однако после того, как я создал трёх кровавых клонов и начал себя лечить, её выражение лица быстро изменилось на что-то близкое к раздражению: