Кровная месть [СИ] - страница 49

— Да что может быть? Все вокруг просто бы обоссались от страха. Им тут всем, чувствуется, киллер на каждом углу мерещиться.

Когда дверца лифта открылась, Юрий продолжил свою мысль.

— Но, ведь если бы я тебе про этот ствол сказал, ты бы возмутилась, и с собой его не взяла. Так ведь?

— Совершенно верно.

— Именно поэтому я и не стал тебе про это говорить.

— Жук! — вынесла свой вердикт Ольга. — Хитрый жук.

На десятом этаже они вышли из лифта и осмотрелись по сторонам. На лестничной площадке было всего одна дверь с номером двенадцать. Тут зашумел второй, параллельный лифт, дверь его открылась, и на пороге появился не кто иной, как Аркадий Левин, со своей блондинистой Леночкой. Увидев старых-новых знакомых он обрадовался.

— О, какие люди! Вы тоже на прием к Батовым?!

— Да, а вы, случайно, не здесь живете?

Левин отрицательно покачал головой.

— Увы, это не по моим финансам. А тут хорошие квартиры! Тихие. Знаете тот анекдот: "Скажите, а эта квартира тихая?" "Тихая-тихая. Прежнего владельца убили, никто и не услышал".

Он захохотал и толкнул дверь в квартиру. Сразу за дверями гостей встречала Юлька. Если на банкете она была в коротком платьице, а Ольга в длинном, то теперь они поменялись нарядами. Длинное, до полу платье синего цвета с белоснежным отложным воротником хорошо гармонировало с ее причудливой укладкой. Колье, что было на шее, сияло голубизной, и Юрий сразу поверил, что это настоящие сапфиры, а не чешская бижутерия. Ольга, в своем темно-коричневом платье смотрелась по сравнению с ней Золушкой. Единственное, что спасало ее на фоне подруги, это прекрасная фигура. Подруги расцеловались, затем Юрий галантно вручил хозяйке букет. При первом же взгляде на Астафьева у Юльки расширились глаза.

— Боже, зачем же вы перекрасились? — с той же интонацией, что и, совсем недавно, была у Ольги, спросила Батова. — Вам это совсем не идет.

Астафьев улыбнулся.

— Да, надоело ходить блондином, решил сменить имидж.

— Я ему тоже говорю, что придумал, а? — вступила в разговор и Ольга.

— Нет, вам этот цвет так же идет, — поправилась хозяйка, — но просто так все это неожиданно.

Ольга прошла чуть вперед, а Юлька, стрельнув глазами в ее сторону, подмигнула Юрию, и вполне откровенно облизнула свои чудные губы красным язычком. Астафьеву стало нехорошо.

"Если она подопьет так же хорошо, как прошлой ночью, и начнет ко мне приставать, то дело кончиться скандалом", — с тоской подумал он. — "Ольга набьет морду сначала ей, а потом и мне. А я женщин принципиально не бью".

Подошли очередные гости, Юлия занялась ими, и Юрий прошел дальше, в комнату, где уже потерялась его супруга. Это было несложно, потеряться в таком зале. Астафьев даже примерно не мог сосчитать, сколько метров в этом пространстве. "Половина футбольного поля, не меньше", — подумал он. Похоже, что эта единственная комната этой чудовищной квартиры занимала весь этаж. Многочисленные кресла, диваны, пуфики и журнальные столики были расставлены вдоль стен, но при этом вся эта мебель не занимала много места. Все эти предметы обихода были столь непривычных форм, что Астафьев несколько минут разглядывал мебель, удивляясь их формам, и гадая, сколько эти мебельные мутанты могут стоить. Две стены представляли из себя окна, от потолка, до пола, прикрытые голубоватой тюлью. Десятиметровый фуршетный стол издалека казался очень небольшим. Посредине зала, стояла единственная колонна, подпиравшая потолок. При этом ее увивал настоящих плющ, в этом Юрий удостоверился, потрогав один из листиков. К нему незаметно подошла Ольга.

— Живут же люди, — сказала она.

— Я не пойму, они что же, действительно живут тут?

— Да, а что?

— Нет, а где спальня? Где у них кухня? Не живут же они в этом спортзале?

— Спальня наверху, в пентхаусе.

— Где?

— Ну, вон, видишь лестницу, — Ольга кивнула в сторону дальнего угла, — она ведет на второй этаж. Надо потом сходить туда на экскурсию.

— Слушай, а там что, еще и лифт есть? — удивился Юрий, рассматривая в углу красивую, полукруглую, и прозрачную кабинку.

— Ну да. Классно, да? Юлька специально его заказала. Ее муженек так каждый вечер так нажирается, что поднимать его на лестнице ни как не получается.