Кровный враг - страница 18
Лишь в нескольких футах ниже, усиленные дубовые двери раскололись на части под воздействием неукротимого тарана. Луциан слышал рычание ликанов, бросившихся к расколовшимся деревянным доскам, чтобы подпереть их плечами, поскольку они выпучились внутрь, во двор. Каждый громовой удар тарана эхом отдавался в самой крепости, из— за чего стены словно стонали.
Луциан понял, что есть всего лишь несколько минут. Выбравшись из— за зубца, он позвал остальных защитников башни, которые сидели над дырами. «Держитесь!» — призвал он их, — «Заставьте смертных дорого заплатить за каждый их шаг!» Он схватил пустое ведро и пару металлических клещей и направился в дальний конец крыши, где башня соединялась с внешней стеной замка. «Я иду на поиски избавления!»
Только благодаря его авторитету среди собратьев, ни один из других ликанов не подверг сомнению его внезапное исчезновение. Сунув щипцы себе за пояс и взяв ручку ведра в зубы он вонзил заостренные ногти в известняковый раствор стены и начал подниматься вверх по стене замковой колокольни несколько десятков футов ввысь.
«Пожалуйста», — молился он невидимой луне, — «Пусть эта странная стратегия окажется более, чем безнадежной фантазией, ради Сони!»
Вопреки гравитации, он взобрался на стену в течение нескольких секунд и перелез через деревянные перила в саму колокольню. Там было тихо и пустынно, звонарь присоединился к защитникам на стенах замка. Луциан оказался один в темной колокольне, за исключением множества летучих мышей, висевших вниз головой на балках. Сотни пушистых телец, завернувшись в собственные крылья, собрались под толстыми деревянными балками, подобно щедрому урожаю фруктов.
Луциан с тревогой посмотрел на летучих мышей. Его господа — вампиры были сентиментально привязаны к этим ночным существам, которые, как гласили легенды, были прародителями их рода. Хотя, в отличие от фольклора смертных, вампиры не могут на самом деле превращаться в летучих мышей.
Но нападающие этого не знали.
Взяв клещи и металлическое ведро, он ударил их друг об друга, производя оглушительный шум. Он завыл что есть силы и затопал ногами по пыльному полу. «Проснитесь вы, жалкие летучие мыши!» — умолял он их мысленно, — «Проснитесь, черт бы вас побрал!»
Но спящие летучие мыши не шелохнулись. В отчаянии Луциан швырнул ведро и металлические клещи в огромное скопление ночных тварей, которые начали пищать и хлопать крыльями в знак протеста.
«Это уже на что— то похоже», — подумал Луциан, — «Но этого далеко не достаточно.»
Он не прибегал к помощи массивных колоколов, потому что знал, что летучие мыши давно привыкли к их звону. Луциан призвал своего внутреннего зверя и дико заревел. Схватив упавшие ведро и клещи, он бросал их снова и снова в непокорных тварей, все время шумя и рыча, как оборотень, каким он и являлся. Ликан вскарабкался на стены колокольни и преследовал летучих мышей по потолку, щёлкая зубами, с пеной у рта.
Испуганные летучие мыши реагировали так, будто хищный лев вторгся в колокольню. Сотни крошечных когтей отцепились от балки, и вся колония обратилась в бегство. Хлопанье бесчисленных кожистых крыльев заполнило башню. Бешеный рев Луциана разнесся по замку.
Звериный облик дал желаемый результат. Несмотря на дневной свет на улице, стая летучих мышей массово покидала колокольню, спасаясь от монстра в их убежище. В течение нескольких секунд башня опустела.
«Пока, всё хорошо», — оценил Луциан. Но дали ли его сумасшедшие действия нужный ему результат? Спрыгнув на пол колокольни, он бросился к перилам, чтобы увидеть результат своей работы. Он не был разочарован.
Появление летучих мышей вызвало хор истерических воплей. Когда они заполнили небо над осаждающими, те бросились сломя голову в лес, прикрывая голову руками. «Бегите!» — кричал один пепельно — бледный смертный в испуге, — «Томимые жаждой мертвецы пробудились! Вампиры! «
Луциан торжествующе засмеялся. «Я знал это!» — ликовал он. Доверчивые крестьяне поверили, что летучие мыши — это вампиры, вышедшие из склепов в поисках мести. Он наблюдал с башни, как обезумевшие люди побросали оружие и побежали по домам, так быстро, как их могли нести их дрожащие ноги. Могучий таран, брошенный его носителями, беспомощно лежал на мосту, как упавший ствол дерева.