Круг. Альманах артели писателей, книга 5 - страница 3
В века… — Рассвет. Ни звука. Лампа тухнет
И елка иглы осыпает в крем.
* * *
Когда рубашка врезалась подпругой
В углы локтей и без участья рук,
Она зарыла на плече у друга
Лица и плеч сведенных перепуг,
То не был стыд, ни страсть, ни страх устоев,
Но жажда тотчас и любой ценой
Побыть с своею зябкой красотою,
Как в зеркале, хотя бы миг одной.
Когда ж потом трепещущую самку
Раздел горячий ветер двух кистей,
И сердца два качнулись ямка в ямку,
И в перекрестный стук грудных костей
Вмешалось два осатанелых вала
И, задыхаясь, собственная грудь
Ей голову едва не оторвала
В стремленьи шеи любящим свернуть,
И страсть устала гривою бросаться,
И обожанья бурное русло
Измученную всадницу матраца
Уже по стрежню выпрямив несло,
По-прежнему ее, как и вначале,
Уже почти остывшую как труп,
Движенья губ каких-то восхищали
К стыду прегорько прикушенных губ.
* * *
До лыж ли тут! Что сделалось с погодой?
Несутся тучи мимо деревень,
И штук пятнадцать солнечных заходов
Отметили в окно за этот день.
С утра на завтра с кровли, с можжевелин
Льет в три ручья. Бурда бурдой! С утра
Промозглый день теплом и ветром хмелен
Точь в точь как сами лыжники вчера.
По талой каше шлепают калошки.
У поля все смешалось в голове.
И облака, как крашеные ложки
Крутясь, плывут в вареной синеве.
На третий день, при всех, Спекторский бойко,
Взглянув на Ольгу, говорит, что спектр
Разложен новогоднею попойкой
И оттого-то пляшет барометр.
И так как шутка не совсем понятна
И вкруг нее стихает болтовня,
То, путаясь, он лезет на попятный
И, покраснев, смолкает на два дня.
* * *
Метель тех дней! Ночных запойных туч,
Встав поутру, ничем не опохмелишь.
И жалко сна, а состраданье — ключ
К разгадке самых величавых зрелищ,
Леса с полями строятся в каре
И дышит даль нехолостою грудью,
Как дышат дула полевых орудий,
И сумерки, как маски батарей.
Как горизонт чудовищно вынослив!
Стоит средь поля, всюду видный всем.
Стоим и мы, да валимся, а после
Спасаемся под груду хризантем.
Нет, я рехнусь! Он знает все, скотина.
Так эти монологи лишний труд?
Молчать, кричать? Дышать зимы картиной?
Так уши, отморозив, снегом трут.
Послушайте! Мне вас на пару слов.
Я Ольгу полюбил. Мой долг — «Так что же?
Мы не мещане, дача общий кров.
Напрасно вы волнуетесь, Сережа».
3.
«Для бодрости ты б малость подхлестнул.
Похоже, жаркий будет день, разведрясь».
Чихает цинк, ручьи сочат весну,
Шурфуя снег, бушует левый подрез.
Струится грязь, ручьи на все лады,
Хваля весну, разворковались в голос,
И, выдирая полость из воды,
Стучит, скача по камню, правый полоз.
При въезде в переулок он на миг
Припомнит утро въезда к генеральше.
Приятно будет, показав язык
Своей норе, проехать фертом дальше.
Но что за притча! Пред его дверьми
Слезает с санок дама с чемоданом.
И эта дама — «Стой же, чорт возьми!
Наташа, ты?.. Негаданно, нежданно!..
Вот радость! Здравствуй. Просто стыд и срам.
Ну что б черкнуть? Как ехалось? Надолго?
Оставь, пустое, взволоку и сам.
Толкай смелей, она у нас заволгла.
Да, резонанс ужасный. Это в сад.
А хоть и спят? Ну, что ж, давай потише.
Как не писать, писал дня три назад.
Признаться и они не чаще пишут.
Вот мы и дома. Ставь хоть на рояль.
Чего ты смотришь?» — «Пыли, пыли, пыли!
Разгром! Что где! На всех вещах вуаль.
Скажи, тут верно год полов не мыли?»
* * *
Когда он в сумерки открыл глаза,
Не сразу он узнал свою берлогу.
Она была светлей, чем бирюза
По выкупе из долгого залога.
Но где ж сестра? Куда она ушла?
Откуда эта пара цинерарий?
Тележный гул колеблет гладь стекла,
И слышен каждый шаг на троттуаре.
Горит закат. На переплетах книг,
Как угли, тлеют переплеты окон.
К нему несут по лестнице сенник,
Внизу на кухне громыхнули блоком.
Не спите днем. Пластается в длину
Дыханье парового отопленья.
Очнувшись, вы очутитесь в плену
Гнетущей грусти и смертельной лени.
Не сдобровать забывшемуся сном
При жизни солнца, до его захода.
Хоть этот день — хотя бы этим днем
Был вешний день тринадцатого года.
Не спите днем. Как временный трактат
Скрепит ваш храп с минувшим мировую
Но это перемирье прекратят!
И дернуло ж вас днем на боковую.
Вас упоил огонь кирпичных стен,
Свалила пренебрегнутая прелесть
В урочный час неоцененных сцен,
Вы на огне своих ошибок грелись.