Круг иных - страница 21

Слабость неимоверная. Захожу в какой-то бар. Едва перешагнул порог, охватывает знакомое чувство, словно здесь я уже бывал. Голая зала, пол в серо-белую шашечку, высокий камин, деревянные балки под потолком. Слева – трое посетителей: двое мужчин сидят за столиком; спиной ко мне стоит женщина в красной юбке с бокалом белого вина в руке. К столику направляется барменша в несвежем коричневом фартуке и красных туфлях, держит тарелку. При моем появлении все четверо поднимают взгляды и тут же отворачиваются. Барменша ставит заказ перед мужчиной за столиком и возвращается в бар. В тарелке суп. Дама в красной юбке допивает вино и выходит, не придержав дверь; та с грохотом захлопывается. Человек с супом вздрагивает и принимается шумно хлебать из тарелки. Он ест жадно и торопливо.

Иду через всю залу, направляясь к бару. Наступил на что-то, под ногой хрустнуло. Заказываю кофе – это одно из тех слов, которые почти на всех языках звучит одинаково. Указываю на человека с тарелкой супа, потом на себя. Барменша ничего не говорит и, даже не взглянув на меня, принимается выставлять чашки, тарелки; посему я делаю вывод, что она меня поняла. Направляюсь к другому столику (в этой пустой комнате их всего два), усаживаюсь. Интересно, почему мне кажется, будто я все это уже видел? И на что я наступил? Это было похоже на куски белой глины.

Двое мужчин воззрились на меня и не отворачиваются. Вернее сказать, смотрят на книгу, которую я положил на свой столик. Выходит, я в нее вцепился да так и нес до самого города. Книга их явно беспокоит. Тот, кто хлебал суп, отирает рот ладонью и встает. Второй следует его примеру. Пожалуй, уберу свою находку с глаз долой; сую в карман, она не умещается. Двое приятелей выходят.

Но вот мне принесли кофе, суп и счет. Вручаю барменше купюру в десять евро, которую мне сунули в Германии на сдачу. Дамочка уставилась на бумажку, будто ей пальцы жжет, но все-таки взяла. Направилась к стойке и юркнула в какой-то закуток, завешанный синими и зелеными полиэтиленовыми ленточками. Послышалось, как кто-то набирает номер (так звучат старые дисковые телефоны, будто часики с кукушкой кто-то заводит), потом слышится приглушенный голос.

Кофе воняет тиной. Суп какой-то непонятный, но сытный. Вот занятно, даже в чуждом мне враждебном мире удовлетворение насущных потребностей делает свое дело.

Открывается дверь на улицу и в кафе заходит девица. У нее стремительные движения, коротко остриженные черные волосы, полное отсутствие макияжа и потертый, пригнанный плотно по фигуре плащ из натуральной кожи. Она видит меня, но не улыбается. Очень красива. Бледное лицо, большие карие глаза, черные брови, полные губы. Я вас ждал?

Она косится на пустой бар, усаживается за мой столик и устремляет на меня немигающий взгляд. Собираюсь заговорить с незнакомкой, но та прикладывает к губам палец, достает ручку и пишет на клочке бумаги по-английски: «ВСТРЕЧА НА АВТОСТОЯНКЕ». И снова глядит на меня в упор – мол, понял? Киваю.

Ретируется столь же внезапно, как и появилась. Едва успевает закрыться дверь, меня осеняет, что я понятия не имею, где тут у них автостоянка.

Барменша возвращается на свое рабочее место за стойкой. Судя по ее виду, сдачу ждать бесполезно. Вне всяких сомнений, эта особа доложила обо мне полиции.

Встаю и, накинув пальто, выхожу на улицу. Вдалеке замечаю стремительно удаляющуюся незнакомку с короткой стрижкой. Пускаюсь за ней следом, а сам думаю: ведь мне о ней ничего не известно, можно запросто угодить в ловушку. Клюнул на красотку – а там уж подельники-грабители дожидаются: ходовой прием. И еще так спецслужбы поступают. Подумаешь, заглянула мне в глаза и написала на бумажке: «ВСТРЕЧА НА АВТОСТОЯНКЕ»! Это еще не значит, что я обязан за ней идти. И все-таки иду. Я один, мне страшно, я счел ее хорошим человеком только потому, что она посмотрела мне в глаза. Весьма опрометчиво с моей стороны и не повод за ней тащиться. Видно, верно говорят: «Если рядом нет того, кого ты любишь, полюби того, кто есть». Я даже ускоряю шаг, чтобы, упаси бог, не отстать. С этой хотя бы можно изъясняться.