Круг избранных - страница 4

– Это невозможно.

– Почему?

– Ну, например.., – Света задумалась. – Скажем, мне сейчас хочется кольцо с «брюликом», а разве я могу его купить?

Андрей резко затормозил, прямо напротив огромного торгового центра.

– Подождите пять минут, – он выскочил в магазин.

Сейчас утешит пирожным, а может, раскошелится на торт, подумала Света. Ну что ж, вечером с Димкой неплохо почаевничают.

– Примите мой скромный дар, – Андрей протянул коробочку.

– Спасибо, – улыбнулась Света. В коробочке лежало колечко. Одна упаковка сотни на две потянет, про себя подсчитала Света, да еще колечко… Недешевая бижутерия. Щедрый ухажер.

Уже в Димкиной квартире, под светом торшера, она рассмотрела: настоящее золото с настоящим бриллиантом! Это сколько же такое стоит? Надо будет посмотреть завтра в ювелирных.

Даже приход Димы, незначащий разговор с ним не перебил основную Светину мысль – о новознакомом Андрее. Что он, кто он? Не иначе, как самый что ни на есть настоящий «новый русский», которые раньше казались чем-то очень далеким и нереальным, «киношным» да из «ящика».

А кто же еще может вот так, запросто, выложить несколько десятков тысяч рублей ради прихоти малознакомой девушки?

И ведь не потащил сразу в кровать. Не очень и на встрече настаивал. Так, попросил разрешения позвонить. Конечно, она дала свой телефон (тогда еще и не знала, что кольцо НАСТОЯЩЕЕ).

Света встала, прошла на кухню, и в столе с продуктами, из кофейной баночки, вытащила подарок.

Тихонько вернулась к приотворенной двери – Дима спал, как убитый.

Достала кольцо, поднесла ближе к лампе – играет «брюлик». Завтра на работе все ахнут!

Но дома, при Диме, придется снимать.

5

– Я не опоздал? – Бугай, как всегда, вломился шумно.

Шефа еще не было, и Халява с Володей сидели за столом, с разложенными на нем какими-то бумагами, листовками, буклетами, книжками, газетами и журналами.

– Он звонил, сказал, на полчаса задержится, – Халява досадливо обернулся.

– Тогда я пойду, скупнусь.

– Иди, дорогой, «скупнись».

– Можно потратить выделенные деньги двумя способами, – продолжил прерванную беседу Володя. – Вписаться в узенькие рамочки законопослушания, и расфуговать всю сумму на ПИАР. То есть, через всевозможные СМИ, наглядную и иную агитацию вдолбить в головы избирателей, что наш кандидат самый-пресамый и если они за него не проголосуют, то очень много потеряют. У этого подхода есть один несомненный плюс – законопослушание, и множество минусов.

– Какие? – Халява, раньше имевший о выборах самое смутное представление, слушал заинтересованно.

– Во-первых, нет стопроцентной уверенности, что люди правильно воспримут представленную им информацию и так же правильно проголосуют. Тут шансы, как говорится, пятьдесят на пятьдесят. Но главное – денег на доброкачественный, всеохватывающий ПИАР у нас не хватит?

– Что? – изумился Халява, который вчера, узнав, сколько шеф рассчитывает потратиться на свои выборы, просто обалдел. – Суммы, которую готов дать шеф, не хватит?

– Не хватит! – жестко отрезал Володя. – Это – слезы. Конкуренты – главные, я имею ввиду – выложат на порядок больше.

Халява никогда не мог понять этих «умненьких» интеллигентов, которые ходили в стиранных джинсиках из сэконд-хэнда, тряслись по автобусам, а сами вот так, запросто, оперировали в разговорах сотнями тысяч долларов. В руках, поди, больше сотни и не держал никогда, думал Халява, но уважения от этого у него не убавлялось.

– Ты знаешь, сколько стоит один билл-борд?

– Что-о-о?

– Ну, такой большой рекламный щит, которые сейчас по всему городу понатыканы. А сколько стоит напечатать вот такой буклетик? – Володя вытащил из кучи красочный буклет гостевого дома «Мария». – А сколько стоит статья в газете? Даже по официальным выборным расценкам – кучу денег. Вот, простые расчеты.

Володя протянул Халяве три отпечатанных на компьютере листка.

Халява посмотрел сразу ИТОГО: нолей в нем было больше, чем планировал шеф.

– И что же ты предлагаешь?

– Предлагаю второй путь, который, думаю, и тебе ближе, и самому шефу.

– Давай, рассказывай…

– Здравствуйте, – шеф, Степан Иванович, неизменно энергичный и бодрый – хоть в три часа ночи – за руку поздоровался с обоими и уселся на заботливо подставленный Халявой стул.