Круги ада. Восставшие миры - страница 31

— Главный компьютер? — она вторглась в его рассуждения.

— Должен быть. Ничто больше не могло бы сотворить это. Он использовал инженерные сооружения, которые имелись, может быть, построил еще дополнительную сборочную фабрику. Он не позаботился раскрасить квадраты или роботов, хорошо зная, кто есть кто. Вот почему я сразу не рассмотрел, что мы в действительности находимся на огромной шахматной доске. — Флэндри поморщился. — Если я не прав… мы закончим путешествие, вернемся и умрем. Пошли.

Он потащил ее вперед.

— Мы не можем идти дальше, — умоляла она. — Нас убьют.

— Нет, если мы изучим позиции фигур, — настаивал Флэндри, — и будем путешествовать по квадратам, на которые никто не входит, все будет хорошо.

После некоторого молчания Флэндри продолжал:

— Моя догадка состоит в том, что главный компьютер разделил свою оперативную память на несколько частей. Одна или более частей для того, чтобы следить за дикими роботами. Две, не имеющие взаимодействующих коммуникаций, — для того, чтобы быть соперничающими мастерами в шахматных играх. Это может объяснить, почему главный компьютер не заметил, что происходит нечто странное. Я удивлюсь, если компьютер сможет заметить что-либо новое когда-либо, — без постороннего принуждения.

Диана и Флэндри зигзагами бродили по доске, направляясь к вожделенной безопасной нерасчерченной части земли, шли вокруг границы. В конце пути Флэндри видел робота, который, должен по его предположению быть королем. Это было четырехметровое человекоподобное создание, одетое в костюм древних времен, отделанный золотом. Голову короля венчала корона, усыпанная бриллиантами. У него не было оружия. Позже Флэндри узнал, что король пленял божественным даром.

Они достигли старых строений. Рабочие машины, которые сновали вокруг, содержали их в хорошем состоянии. Флэндри остановился перед главной структурой, настроил свое радио на стандартную частоту.

— В этом диапазоне, — сказал он, — ты должен иметь некоторый приемник, который уловит мою передачу.

В наушниках Флэндри затрещало и быстро защелкало, потом медленно, словно заржавело, но постепенно набирая уверенность, голос отвечал:

— Это… ты? Человек?.. Вернулся наконец?.. Нет… два человека, я засек…

— Больше или меньше, — ответил Флэндри.

На всей равнине «звери» и шахматные фигуры замерли.

— Входите. Через гермоввод… Снимайте свои костюмы внутри. Там условия Земли, с оборудованными помещениями… Обследование показало наличие неиспорченной пищи и питья… Я надеюсь, что вы найдете все в подходящем состоянии… Возможны некоторые неполадки.

Время тянулось долго и шло впустую.

Диана рухнула на кровать и не просыпалась на протяжении тридцати часов. Флэндри потребовалось меньше времени для отдыха. После завтрака он занялся делом, сначала шло трудновато, но постепенно вернулся нормальный темп. То, что он узнал, очень удивило его. Теперь Флэндри ничуть не жалел о том времени, которое он потратил на изучение истории последних пяти веков Вэйленда.

Он находился в главном пультовом зале, обсуждая технические детали с первым компьютером, вдруг микрофоны этого странного на вид прибора сообщили на непривычно звучащем английском:

— Как было указано, я непрерывно наблюдал за вашей спутницей. Ее ресницы двигаются.

Флэндри встал.

— Спасибо, — сказал он автоматически. Ему трудно было представить себе, что ни одно живое существо не обратило внимания на эти измерительные и показывающие приборы. Может быть, перед этими экранами стояли когда-либо существа, обладавшие сознанием, непохожие на обитателей тех миров, которых он видел. Не важно, насколько они были странными, на взгляд человека, они были — так или иначе — представителями органической жизни, это главное.

«Пойду-ка я к ней. Хм… съем-ка, пожалуй, поданный сервороботом теплый суп и, хм, чай с бутербродом, если он там есть».

Он шел коридорами, тишина которых нарушалась негромким шумом машин, миновал помещения, где в запечатанных саркофагах находились останки давно умерших людей. Наконец он добрался до Дианы.

— Ники, — она сонно моргнула и протянула к нему дрожащие руки. Какая тоненькая и бледная она стала! Он едва слышал ее голос. Склонившись для поцелуя, он почувствовал, что ее губы безответны.