Круговорот лжи - страница 27

— Никого, Тим. Просто это слово вертелось у меня в голове. Я понял, что не знаю его значения, вот и все.

— Ага, — говорит он. — Тогда все в порядке. Едва ли так можно назвать знакомую женщину. Разве что в сердцах.

Я тепло улыбаюсь.

— Хорошо, — говорю я. — Очень хорошо, Тим. — Слезы наворачиваются мне на глаза при виде быстрой ответной улыбки уголком рта — доказательства того, что успех этой маленькой шутки доставил ему удовольствие.

Мне трудно точно отражать последовательность событий; сам ключевой, поворотный момент от меня ускользает. Где-то зимой Тим начал дрейфовать между мной, своей матерью и друзьями: несколько дней здесь, ночь там. Но я не могу вспомнить, когда он наконец ушел из дома и переселился к Пэтси. Критерии Мод тут не годятся. Тим путешествовал налегке, а признаками его возвращения были свернутая постель и пластиковая сумка с книгами, валявшиеся в коридоре.

Чтобы привести воспоминания в порядок, нужны определенные приемы, как в любой области человеческой деятельности. Например, когда копируешь картину, главное — добиться правильной передачи цвета, его комбинаций, палитры. Что позволит получить нужный оттенок — смесь берлинской лазури и жженой охры? Или непрописанность? Например, стекло легче всего изобразить, слегка подчеркнув белое коричневым. Из-за контраста оно начинает отдавать в синеву, хотя на самом деле вовсе не синее. Цвет относителен; все зависит от того, какой будет рядом.

Наверно, профессиональные писатели ведут дневники. Я ничем подобным никогда не занимался. Все, что я могу, это вызвать тот или иной образ, перелистывая воображаемый альбом с фотографиями. Я помню, что в тот раз Тим ездил со мной в Норфолк, потому что перед моим умственным взором появляется картина: Тим в доме Оруэллов; он стоит у подножия красивой широкой лестницы, ведущей в галерею, его взлохмаченные волосы в свете, льющемся из стеклянного купола над головой, кажутся пыльными и зеленоватыми; стыдливо уткнувшись подбородком в поднятое плечо, он поворачивается к молодой жене Неда, Полли. Неуклюжую, плосколицую (словно она всю жизнь прижималась носом к оконному стеклу), ее красит беременность; ей идет длинная прямая спина и гладкая спелая груша, которую она носит перед собой. На Полли алое неотрезное платье без пояса, повторяющее контуры ее тела, и несколько тяжелых золотых цепей. Ноздри ее маленького приплюснутого носика покраснели, широко расставленные глаза бледны и холодны, как галька.

Эта картина вызывает во мне смешанное чувство тревоги и досады. Наверное, я слышал, как Полли задала Тиму вопрос, на который он не ответил или затруднился ответить, напуганный этой молодой женщиной с ледяными глазами и писклявым голосом; впрочем, скорее всего, он просто застыл от арктического холода, царившего в этом огромном доме. Только мать Неда, облаченная в лыжные штаны и высокие сапоги, казалась одетой соответствующе; скрюченные костлявые пальцы этой маленькой морщинистой ведьмы время от времени высовывались из длинных рукавов огромного, тяжелого, связанного вручную свитера, чтобы указать на картину, которую я, невежда, мог не заметить или пропустить. Нед представил меня как художника, племянника Мод, но я остался для нее безымянным простолюдином. Она называла меня «мистер».

— Боюсь, я не знаю ваших работ, мистер. — Кажется, так она и сказала, и я смущенно отвернулся, потому что бедный Нед в этот момент как раз показывал матери мое «Видение Лондона», расхваливая картину на все лады. Попутно я взглянул на Тима, который оказался предоставлен сам себе и мог разволноваться.

Впрочем, там должна была присутствовать Джойс. Она любила Тима и присматривала за ним, всегда готовая прийти на выручку. Мы останавливались на ночь у нее; она нас и увезла. У меня сохранилось смутное, словно расплывчатый рисунок сепией, воспоминание о том, как потом мы с ней болтали в машине. Видимо, Тим молча сидел сзади. Едва ли мы оставили мальчика в компании Неда, его жены и этой ужасной старухи, его матери. (Насчет нее Мод была совершенно права; мне хватило одной встречи, чтобы убедиться в этом. «Мистер, если ваши копии действительно так хороши, то как же отличить их от оригиналов? В конце концов, речь идет о таких деньгах…» Я ответил, что она сможет определить оригинал по раме, и старуха осталась довольна: «Точно, мистер, видите ли, нам нужно соблюдать осторожность».)