Крутой сюжет 1995, № 3 - страница 51

Я пил и совсем не пьянел, пытался забыться, но не мог, проклиная подлую штуку жизнь, всегда ухитряющуюся подставить острый локоть там, где хочется ощутить нежное ласкающее объятие. Потом алкоголь все же взял свое и ужасное предчувствие ледяной полярной ночи отступило куда-то на второй план, сменилось знойным тропическим ливнем дружеских улыбок, веселых шуток и того тепла, каким может одарить только по-настоящему любящая женщина.

После августовских событий 1991 года о Матросской Тишине узнал весь мир. Тогда же, в августе восемьдесят второго, странное для сухопутной Москвы название неприметной улицы в Сокольниках, за исключением коренных москвичей, было мало кому известно. Разве что тем из гостей столицы, кто удосужился побывать в следственном изоляторе № 2 УВД Мосгорисполкома или находящемся здесь же приемнике-распределителе. Четырехэтажное здание спецприемника вплотную примыкало к одному из корпусов следственной тюрьмы, отличаясь лишь отсутствием на оконных решетках стальных ресничек жалюзи.

Кроме беспаспортных бродяг и беглых москвичей, не желающих по приговору суда отрабатывать условный срок на периферийных стройках народного хозяйства, здесь содержались административно-арестованные хулиганы-пятнадцатисуточники и прочий, нежелательный для Москвы мелкокриминальный элемент. Вот этот-то клоповник, по мнению Вячика, должен был стать для меня надежным укрытием от оперативников Огарева, 6 и отдушиной в плотном кольце устроенной ими облавы, способной дать мне возможность незаметно исчезнуть из столицы.

В тюрьму я собирался полдня. Верка ходила за мной по квартире хвостом, прекрасно понимая, что вряд ли когда-нибудь еще меня увидит, Вячик поехал на переговоры со своим приятелем Эдиком, а Сашка, с утра еще забросив на Ходынку Сонечку, рысачил по магазинам, закупая всякую всячину себе и мне на дорогу. К счастью, был конец месяца и, несмотря на воскресный день, все магазины работали.

Я старательно запаковал под каждую стельку по две сторублевки, растер в порошок и равномерно растарил в широком поясе вранглеровской куртки пять упаковок теофедрина, за которым Верка сгоняла в дежурную аптеку. Это средство от астмы, изготовленное на основе эфедрина, прекрасно стимулировало жизненную активность и в тюрьмах, где не шибко много радостей, помогало поднять настроение. Время от времени приходилось отвлекаться от сборов и нырять вслед за Веркой в развороченные жаркими объятиями и любовными схватками недра широкой двуспальной кровати. Скорое расставание пробудило в нас неистощимые силы и такое возбуждение, что иногда мы и до кровати-то добраться не успевали, заваливаясь прямо на ковер прихожей или располагаясь на мало подходящем для этого дела подоконнике.

Часам к трем вернулся Вячик, довольно заявив, что в семь вечера тюрьма гостеприимно распахнет передо мной свои ворота. Следом появился Сашка, приперший целую гору бутылок, блоков, банок, свертков и каких-то вкусно пахнущих пакетов. Поручив им с Веркой приготовить прощальный ужин, мы с Вячиком, прихватив блок американских сигарет, кой-каких продуктов и большую бутылку водки, поехали к Володе.

Вредной бабке-охраннице пришлось сунуть червонец, иначе она ни в какую не желала пропускать нас в Володин бокс, несмотря на наши заверения, что Викентий Павлович в курсе и наш визит санкционировал по телефону.

Володя выглядел значительно лучше, хотя мордой сильно смахивал на перезрелый баклажан с одесского Привоза и говорить начал в точности, как Леонид Ильич Брежнев, шепеляво шамкая и заставляя поднапрячь мозги, дабы угадать значение некоторых нечленораздельно исторгнутых звуков.

Вячик ввел его в курс дела, абсолютно ничего не скрывая. Известие о казни Дракона и расправе на Ваганькове отозвалось в Володиных глазах мстительным одобрением.

— Вще п'авильно, — с трудом присел он на постели. — Шабаке шабачья шмерть. Жа это нао воотки по шашашке, — показал Володя пальцем на бутылку.

Мы дружно отметили удачное завершение первого этапа борьбы за независимость и Вячик начал пояснять Володе завтрашнюю раскладку.

— Завтра я приезжаю сюда и мы вместе звоним на Лубянку. Гебешники примчатся мигом, тут мы 6 Свиридове все и выложим. Малыша, — ткнул он в мою сторону, — не поминать вообще. Тебя, конечно, начнут о нем расспрашивать, но ты утверждай одно: кто он, откуда, ты не знаешь, познакомились случайно, он согласился поработать у тебя помощником и так далее. Даже врать не надо, потому что все это чистая правда. Об остальном разговаривать с ними буду я и что приплету, это никого не касается. Все будет нормально, — Вячик ободряюще глянул на нас и разлил по стаканам остатки водки. Мы чокнулись и стали с Володей прощаться, поскольку вредная старушка уже с минуту барабанила в двери, давая понять, что время визита истекло.