Крылом к крылу - страница 14
Приказываю Дымченко не отходить от аппарата и при появлении самолетов немедленно доложить. Сам слушаю.
— Возвращаются, — слышу громкий радостный голос Василия Ивановича, — вот молодцы!
Хочу узнать подробности, но в это время вызывают из штаба армии. Беру другую трубку. Сейчас, думаю, — разнос.
— Поздравляю с победой! — слышу далекий голос Худякова.
— С какой победой? — переспрашиваю я.
— С победой ваших французов. Наземные поиска видели, как они расчехвостили восьмерку «мессеров». Говорят, только перья сыпались. Передайте им благодарность командования за мужество и мастерство.
Трубка умолкла.
— Да-а-а! — только и смог произнести я, до того все было неожиданно.
Снова звоню Дымченко. Теперь узнаю все подробности. Оказывается, наши два француза спокойно облетали свой район, не помышляя ни о какой схватке с вражескими самолетами. Но, как говорится, на ловца и зверь бежит. Над Угрой их неожиданно атаковали «Ме-109».
Ни Тюлян, ни Литольф не привыкли уклоняться от боя. В советском небе впервые прозвучала четкая французская команда: «Раяки, вперед!» Оба самолета смело ринулись навстречу врагу. В небе завертелась смертельная карусель. Противники стремились занять выгодное положение для атаки, а заняв его, устремлялись вперед. Победили решительность, мастерство, отличная боевая закалка французских летчиков. Несмотря на численное превосходство, фашисты оставляют поле боя. Их никто не преследует — на исходе бензин. Нужно возвращаться. И летчики быстро летят к аэродрому.
Вернувшись, оба возбужденно докладывают командиру полка о проведенном бое.
— Ну, что с ними будешь делать, — смеется Дымченко. — Выругать за самодовольство, Да на гауптвахту. А если подумать, сам бы ведь так же поступил. Ладно уж, победителей не судят!
Боевой вылет
— Ну что, друзья, кончается ваша мирная жизнь, — говорю я французам, сидя вечером в их бараке. — Завтра вы принимаете боевое крещение На нашем фронте.
После моих слов в комнате началось что-то невообразимое. Из солидных взрослых людей летчики превратились в резвящихся мальчишек. Хохот, крики восторга, дружеские подначки, — все перемешалось.
— Кончайте, кончайте! — смеюсь я. — Слушайте задачу!
Через минуту пятнадцать пар глаз внимательно следят за моей указкой. Я показываю на карте расположение вражеского узла сопротивления, по которому будет завтра нанесен удар с воздуха, рассказываю обстановку. Наземные части должны на этом участке прорвать оборону противника. Мы поддерживаем наступление с воздуха и вместе с артиллерией уничтожаем главные огневые точки.
Задача сложная. Нашим летчикам хорошо был известен этот вражеский узел с его сильным зенитным прикрытием. Знали мы и то, что атакующие объект, бомбардировщики будут обязательно встречены фашистскими истребителями. Нужно обо всем хорошо подумать, и прежде всего о взаимодействии русских летчиков-бомбардировщиков с французами. Ведь за эти несколько дней никто из нас не продвинулся ни на шаг в области изучения языка.
Однако из положения надо было выходить. Первое, что мы сделали, это заготовили перечень самых необходимых команд, которые нам потребуются в бою и в полете. Писари переписали эти команды на картонные планшеты и раздали летчикам «Нормандии» французские тексты с переводом на русский язык, а нашим — русские тексты команд, переведенные на французский. Нельзя сказать, чтобы это было особенно оригинально, но все же теперь можно договориться о совместных действиях.
Как только планшеты были готовы и розданы летчикам, мы в течение нескольких дней отрабатывали с ними взаимодействие в воздухе, изучали расположение объекта, который предстояло бомбить. Только убедившись, что люди отлично знают свою задачу, я доложил в штаб армии о готовности полка.
…В день вылета на боевое задание погода выпала как будто специально для рейдов воздушных кораблей в тыл противника. Весенние кучевые облака, пухлые, как вата, искрящиеся под яркими лучами солнца, надежно укрывали самолеты от взоров наблюдателей противника. Голубые проруби окон позволяли хорошо наблюдать за землей и обнаружить заданную цель бомбометания.