Крылом к крылу - страница 8

После полуночи снова загудела февральская пурга. Казалось, нечеловеческие усилия двух храбрецов затрачены даром: им не справиться с разбушевавшейся стихией. Но люди шли наперекор стихии.

На рассвете они натолкнулись на заброшенную землянку. По всем приметам она давно была забыта гитлеровцами. Но все же, на всякий случай, летчики, забравшись в нее, набросали на себя разной рухляди. В эти сутки они спали по очереди нервным, но крепким сном.

Наступил еще один вечер. Честно разделив пополам третью папиросу, Мартынов и Армашов закурили. Нужно идти дальше. К рассвету пятого дня они были уже совсем близко от переднего края. Километрах в трех от них, по ту сторону болота и мелколесья, шел ожесточенный бой. Летчики видели, как четко работают наши «катюши», как метко посылают свои снаряды советские артиллеристы. Однако и здесь им не удалось перебраться к своим. Пошли дальше.

Шестые сутки в пути. Поздним вечером они пробрались к болоту. Наступила седьмая ночь.

Шел снег с моросящим дождем. Наши артиллеристы вели по противнику непрерывный огонь. Снаряды стали рваться недалеко от летчиков. Друзья упали на дно траншеи и сидели в ней до тех пор, пока не прекратилась стрельба.

Ночь. Дождь. Нудный, холодный… Фашисты изредка ведут редкий огонь. То здесь, то там взвиваются в небо ракеты. Два измученных человека ползут между двумя проволочными заграждениями. Здесь ничья земля — нейтральная полоса. Вот берег реки. Осторожно ползут два офицера по льду. Вот свои заграждения. Оба начинают разговаривать громко, чтобы наблюдатели в наших траншеях услышали русскую речь и не обстреляли.

Посидев немного, оба поднялись и побежали к своим заграждениям. Здесь их остановили пехотинцы. Комбат широко раскрыл глаза, когда солдаты привели ему двух летчиков.

— Вы что, на крыльях через мины перелетели!

Но летчики ничего не ответили: они смертельно устали.

Через час их обоих доставили в штаб стрелкового полка, а потом на самолете сюда, к нам.

Март. Горячая боевая страда не спадает. Вылеты на бомбометание продолжаются во все возрастающем темпе. Сейчас мы уже не такие одинокие и беззащитные, как в первые дни войны, когда один бомбардировщик уходил на боевое задание без прикрытия. Действия наших летчиков надежно поддерживаются истребителями дивизии генерала Захарова. Особенно тесная у нас связь с полком истребителей, которым командует подполковник Анатолий Емельянович Голубов. В этот период, как правило, ни один вылет на боевое задание не проходит без того, чтобы нас не поддерживали его летчики.

Совместная боевая работа сблизила людей, спаяла их в единый крепкий коллектив. Тесное содружество истребителей и бомбардировщиков до минимума сократило потери. Мы стали меньше терять людей в бою.

Сам Голубов был частым гостем в дивизии. Наши летчики уже стали считать его окончательно своим. Нет Голубова, и будто кого-то не хватает. Однако наступило время, когда 261-му авиаполку пришлось с ним временно расстаться.

Правда, на небольшой срок, но все же.

Однажды меня вызвали к аппарату. Говорил генерал-майор авиации Пронин — начальник штаба нашей воздушной армии.

— Принимайте гостей, — сообщил он. — Дивизии придается эскадрилья истребителей «Нормандия». Познакомьте летчиков с обстановкой на фронте, с приемами вражеских асов. С этого дня у вас будет своя охрана, — засмеялся в трубку генерал.

— А как же Голубов? — спрашиваю я.

— Придется временно разлучиться, — пошутил начальник штаба армии. — Ничего не поделаешь — война. Сегодня к исходу дня на «ЛИ-2» ждите людей, не входящих в состав французских экипажей, — техперсонал, переводчиков. Постарайтесь создать им приличные условия. Всего хорошего.

Из штаба я вышел совсем обескураженный. Шутка сказать — к вечеру прилетит одна партия французов, к утру жди вторую, а времени для создания им мало-мальски приличных условий всего ничего. Однако ждать не приходится. Сажусь в свой «ПО-2» и лечу из Кондрова в Полотняный завод, на аэродром Дымченко. У него условия для размещения гостей лучше, чем в других полках дивизии.

Полк Маркова стоял тогда недалеко от разбитого фашистами города Юхнова, полки Осипенко и Гаврилова — возле сожженных деревень Фатьяново и Адуево, а полк Костяева — в некотором отдалении от фронта готовил к бою молодые экипажи, прибывающие на пополнение.