Крылья демона - страница 7

Судьба этой женщины достаточно легко читаема: дочь учительницы пения и рядового инженера, окончила музыкальное училище, консерваторию; первый муж был из той же консерватории, от него и ребенок, сейчас замужем за мужчиной, который старше ее на 8 лет – чиновник из Министерства культуры, страшно ревнив. Сама женщина, вполне выглядела на свои 31 год, была с претензией на красоту и достаточно сексуальна.

Да, здесь был другой случай – это не работа с юной чистой душой, наполненной юношеским максимализмом, а значит, действовать необходимо по-другому. Я спрятал обе руки за спиной, скрывая их от окружающих. Когда же достал их, то на запястье правой красовался широкий золотой браслет, усыпанный бриллиантами, состоящий из двенадцати пластин, каждая из которых содержала рисунок одного из подвигов Геракла. Браслетик был не просто красивой игрушкой, заурядной штамповкой, а настоящее произведение искусств. Принадлежал он когда-то Египетскому фараону Птоломею XIII, последнему из династии Птоломеев, ведущих свой род от Птоломея I Лага, соратника и полководца Александра Македонского. Этот браслет исчез при загадочных (для историков) обстоятельствах, в день, когда фараон умер, оставив трон моей подруге и своей сестре Клеопатре.

На мизинце правой руки у меня появился перстень с голубым сапфиром. Он тоже был дорог мне. Дорог как память о Сапфо, поэтессе с острова Лесбос, где я бывал в женском образе. Славные были денечки, однако…

Мою левую руку украсили простые и незатейливые, с точки зрения высокого искусства, часы «Constantin Vacheron». Из нагрудного кармана выглянула ручка фирмы «Montblanc», а на серебряных пуговицах рубашки отчетливо проступила надпись «Versace».

Создав себе этот, необходимый для данного случая, антураж, я уверенно зашагал к новому объекту.

– Ба, кого я вижу! Тонечка, ты ли это? – воскликнул я, вскинул руки в приветствии.

Изумление на лице женщины проглядывало столь незначительно, что можно было подумать, будто она меня узнала. Отвечала она все же с легким удивлением:

– Похоже, что я. Однако, ваше имя я плохо припоминаю.

– Как же! Лену Зайцеву помнишь?

– Да, конечно, это еще в студенческие годы…

– Вот-вот, мы постоянно собирались у нее на даче. Я Саша. Помнишь, однажды летом, кажется, в августе, мы там, уединившись от всех, целовались с тобой? Потом я долго уговаривал тебя поехать ко мне ночевать, поскольку на даче было много людей и мало места, – напомнил я ей, взятые из ее же памяти, образы. Все это было на самом деле, вот только лицо того парня она точно забыла.

– Точно, я помню, – улыбнулась она от сладких воспоминаний. – Боже, сколько лет прошло, а наши шалости так отчетливо всплывают в памяти. Кстати, я тогда так и не согласилась поехать к тебе.

– Да, ты предпочла Юру Тешкова, а не меня, – сокрушенно сказал я.

Мужчины, стоявшие рядом, деликатно оставили нас в одиночестве. Похоже, им не улыбалась перспектива последующие полчаса выслушивать наши ностальгические «воспоминания».

– Ну, как у вас с Юрой? – поинтересовался я, делая вид, что не знаю ответа.

– Мы развелись.

– Давно? Ты сейчас свободна? – игриво спросил я.

– К сожалению, я уже замужем, – с печалью в голосе ответила она. Ох, уж эти женщины – бросаются словами, а потом мужчины должны ломать голову: «о чем это она сожалеет?».

– Вон мой муж, видишь? – показала она глазами.

– Тот с авторитетным взглядом в синем костюме, лысеющий и, судя по мимике, близорукий, по осанке – начальник, по животу и цвету лица – любит выпить и закусить?

– Очень правильное описание, хотя, по-моему, предвзятое.

– А, может, я ревную? Может, ты давно разбила мне сердце и оно никак не хочет успокоиться?

– Может или разбила? – кокетливо улыбнулась она.

– Еще как разбила! Вдребезги, – уверил я ее.

– Сочувствую.

– Ты не изменилась, Тоня, разве что стала более завораживающей, – с легким напором начинал атаковать я.

Похоже, ей это нравилось, ведь я был для нее только мужчиной – над нами не довлели служебные или бытовые перипетии, отягчающие взаимоотношения. К тому же я был для нее любящим мужчиной. Для покорения женщины, которая живет однообразной семейной жизнью, нет лучше подхода, чем притвориться ее обожателем. Создав противовес ее мужу, который в качестве комплимента чаще всего использует хвалебные фразы тем местам тела, на которых висят вещи, купленные им самим.