Крым. Последняя надежда - страница 63

– Зубочистку, – по слогам повторил Пошта. – Из Севаста.

– Не. Не знаю. А шо?

– А кто может знать? Он такой… ушлый парниша.

– И шо?

Пошта чуть не взвыл. Копать-колотить!

– Кто тут всех знает?

Блондинка сделала задумчивое жующее движение. Пошта добавил еще десятку.

– Кир всех знает. Кирюха! Подь сюды! До тебе пришли!

Из-за дальнего столика поднялся Кир – здоровенный мужик с копной спутанных черных волос, черной же длинной бородой и пронзительно-синими глазами на багровом лице пьяницы. Он вразвалку приблизился к Поште.

– Ну шо?

Да они сговорились, что ли?! Пошта набрал в грудь побольше воздуха и объяснил:

– Я – листоноша. – Кир кивнул. – Ищу Зубочистку. – Снова кивнул. – Кента из Севаста. – Кивок. – Он меня ограбил. Нигде не загонит, а мне вернуть надо.

– Зачем?

– Надо. Памятная штука. Единственное, что осталось от друга.

Кир кивнул и отправил кончик бороды в рот. Задумчиво пожевал.

– Скока за информацию?

– Полтинник.

– Мало.

– Сотня.

– Две.

Поште ничего не оставалось, как согласиться.

– Значит, Зубочистка из Севаста? Узнаю. Ты тут посиди, через час вернусь.

Он развернулся, вернулся к столику, допил пиво, поручкался с корешами и вышел вон. Пошта остался – цедить выдохшуюся бурду, которую здесь выдавали за продукт натурального брожения, пялиться на барменшу и слушать гогот, мат, попытки пьяного хорового пения.

Час тянулся невообразимо долго.

К Поште не приставали – наверное, потому, что видели, как он говорил с Киром.

Наконец абориген вернулся. Он был еще пьянее, чем до того, и потому держался подчеркнуто прямо, а говорил медленно:

– Нет его тут. И не видел никто. И не знает. Нет в Симфере Зубочистки. И казаков нет.

– А при чем тут казаки?

Кир расплылся в улыбке, как бы говоря: дружок, ты же мне денег дал. А я – пацан честный. Я тебе хоть какую-то информацию, но обязан поставить.

– А есаул долбанулся. Тапилин. У него доньку увели. Он сюда. Искать. С казаками. Чудили, громили. В обшем, доньки ейной, Олеси, тоже нет. Но управители обидемшись. И есаула прогнамши. И всех казаков. Говорят: чтобы ни ногой. А оне и ушли. А чего? Доньки-то нет.

Пошта глубоко вздохнул.

Ну что за день такой, копать-колотить? Бывает же так: ни одной хорошей новости, зато плохих – навалом. Зубочистки в Симферополе нет. Казаков – тоже нет. Значит, придется тащить Олесю до дома, до хаты. Пошта сдержанно поблагодарил Кира и отправился в отель.

Переночевать в нормальных условиях, закупиться провизией и прочим, а назавтра – в путь.

– А ваша супруга ушла, – обаятельно улыбнулась администратор. – Просила вам передать, что вернется к вечеру.

У Пошты непроизвольно вырвалось даже не любимое «копать-колотить», а выражение покрепче. Ну сказано же было русскими словами через рот: сиди в отеле и никуда не выходи! Нет, понесла нелегкая!

И все бы ничего, Симферополь – относительно безопасное место, вряд ли дочка есаула отправится в злачные места, скорее, по бутикам решит пробежаться. Но в свете последних новостей казакам не стоит на улицах появляться. Тем более – виновнице переполоха.

– И куда она ушла?

– О, она обедала, когда скоморох единственного симферопольского цирка шапито решил сделать объявление для господ отдыхающих и пригласить всех на представление. Ваша супруга так обрадовалась развлечению, что ушла практически сразу!

– Ясно-понятно, – хмуро ответил Пошта. – И где этот ваш цирк?

– На улице Розы Люксембург, в сквере. Напротив бывшей психиатрической больницы.

– Ну, спасибочки. А представление уже идет?

– Должно начаться через десять минут.

Мечта собраться и отоспаться не покидала Пошту. Сейчас он быстренько дойдет до цирка, схватит Олесю за шкирку и притащит в гостиницу. И завтра же – завтра же! – отвезет строптивую девицу к отцу, сдаст это чудо природы с рук на руки и займется тем, чем должен, – поисками Зубочистки с перфокартой.

Поблагодарив администратора, Пошта вышел на улицу.

К вечеру Симферополь наполнился праздно шатающимся народом. Люди прогуливались парочками и компаниями, из кафешек доносились звуки музыки.

Цирк Пошта заметил издалека. В этой части города старые здания развалились, и их разобрали. Так, психиатрическая больница, располагавшаяся до Катаклизма в одноэтажных развалюхах времен Очакова и покоренья Крыма, перестала существовать. Оно, наверное, и к лучшему: адекватностью современное общество не отличалось, весь остров стал большим дурдомом. Взять хотя бы Зубочистку: вот зафига ему надо было идти из Балаклавы в Инкерман, ехать на поезде, возвращаться в Севастополь, чтобы потом двинуться в Симферополь? Почему он не ограбил Пошту сразу? Почему, в конце концов, не пошел в столицу из Инкермана? К чему вообще эти метания? Объяснение было одно, самое простое и логичное: Зубочистка – псих. И псих паникующий. Умный человек действует по плану, в крайнем случае – по обстоятельствам, дурак же мечется, не представляя себе ни плана путешествия, ни конечной цели.