Крымские ханы первой половины XVII столетия и борьба за самостоятельность и единовластие - страница 16

почетное знамя, чем бей чрезвычайно возгордился.[47] Как бы ни 8ыл послушен Джанибек падишаху, решение Стамбула глубоко уязвило его, ведь делами волжских ногайцев искони ведали крымские ханы, и у прежних султанов не было принято вмешиваться в эту сферу их влияния.

Конечно, Джанибек Герай не посмел упрекать султана, зато открыто высказал свое недовольство Иш-Тереку, заявив ему, что тот должен подчиняться не Стамбулу, а Бахчисараю. Но осмелевший Иш-Терек дерзко ответил, что хан ему вовсе не господин, а лишь равный по чину «брат», который и сам посажен на трон тем же султаном.[48] Джанибек Герай не вытерпел такого унижения от кочевого князька и решил наказать Иш-Терека.

Заслышав о приближении крымского войска, Иш-Терек забыл о присяге султану и сбежал под защиту астраханских воевод, и Джанибек Герай ограничился тем, что, пересекая земли Кабарды, разгромил засевших там союзников бея (сам наполовину черкес, Джанибек Герай отлично разбирался в хитросплетениях родства и союзничества в кавказских краях). На этом его победоносное шествие и закончилось, ибо когда крымцы наконец добрались до Дагестана, оказалось, что дальнейший путь по ущельям наглухо перекрыт кумыками, кабардинцами и волжскими ногайцами, оскорбленными ханской враждебностью к их бею.

Продвигаться дальше не было никакой возможности, и Джанибеку Гераю пришлось со стыдом возвратиться в Крым.[49] Падишах остался очень недоволен провалом похода и настойчиво повторил приказание: в следующем году хан обязан выступить в Персию.[50]

На сей раз Джанибек Герай не рискнул идти через Кавказ: вместо этого он переправил на кораблях десятки тысяч своих бойцов из Кефе в Трабзон, а уже оттуда повел к персидским границам. Крымцы не хотели идти в дальний опасный поход; некоторые из них даже уклонялись от призыва и скрывались в Буджаке у Кан-Темира.[51] Без сомнения, хану тоже очень не хотелось покидать Крым — но пререкаться с падишахом он не мог, и бежать от суровой воли стамбульского повелителя ему было некуда.

Шахин Герай у иранского шаха — Разгром ханского войска в Иране — Неудачный побег Мехмеда Герая из тюрьмы и ссылка на Родос — Шахин Герай собирает на Кавказе силы для вторжения в Крым — Калга Девлет Герай обороняет полуостров — Знамение красной кометы

Крымское войско пересекло Черное море и, преодолев пустынные нагорья, оказалось у линии фронта. Пока османы готовили к бою свои тяжелые орудия, крымцам и ногайцам предстояло сразиться с конницей кызылбашей,[52] способной померяться с ними в мастерстве верховой езды и сабельного боя. Не исключено, что в ханских отрядах можно было найти нескольких престарелых ветеранов предыдущей персидской кампании, в которой крымцы участвовали почти сорок лет назад, но большинство воинов, конечно же, оказалось в этом краю впервые. И непривычный ландшафт, и незнакомые боевые кличи противника — все это было в новинку для крымских бойцов. Однако еще более неожиданной для них стала встреча со своим бывшим нурэддином — Шахином Гераем, которого они увидели на поле боя в первых рядах неприятельской армии.

Что же привело его сюда?

Покинув Буджак в 1614 году, Шахин Герай не рискнул надолго задерживаться на Кавказе: там заправляли черкесские родичи Джанибека и Девлета, которые не преминули бы изловить беглеца и выдать его хану. Поэтому Шахину пришлось искать пристанища по другую сторону Кавказского хребта — во владениях персидского шаха Аббаса I.

Это было довольно рискованным решением, ведь правители Ирана до сих пор знали крымских татар лишь как неприятелей, подсобную силу османов. Иранскому двору уже доводилось видеть крымских принцев, но все они все прибывали сюда в цепях, захваченные на поле боя, тогда как Шахин Герай явился по доброй воле, предлагая Аббасу свои услуги в борьбе с турками. Крымского гостя поселили при дворе, подозрительно присматриваясь к его поведению, — впрочем, обращались с ним учтиво и на шахских пирах он занимал почетное место среди подвластных Ирану кавказских правителей. Как отзывались очевидцы, Шахин выделялся среди них крупной статью и был чрезвычайно разумен и быстр.