Крымские ханы первой половины XVII столетия и борьба за самостоятельность и единовластие - страница 42

Получив эту новость, Шахин Герай сильно рассердился. Паша обманул его ожидания, и теперь все значительно усложнилось: ведь одно дело разгромить Кан-Темира в степях, а совсем другое — добраться до него в Кефинской крепости. Впрочем, это в любом случае было лучше, нежели иметь его у себя за спиной.

Хан и калга осаждают Кан-Темира в Кефе — Крымская знать переходит на сторону Джанибека Герая — Поражение Мехмеда и Шахина Гераев при Кефе, их отступление — Шахин Герай просит польского короля о помощи — Польское правительство тайно приказывает казакам помочь крымским изгнанникам

Братья двинулись на Кефе во главе двух отрядов: впереди выступал Мехмед Герай с бейским ополчением, а чуть поодаль следовал Шахин Герай с украинскими союзниками. Казаки поднялись в поход с воодушевлением: им предстояло взять богатейший город, второй на Черном море после Стамбула, и в случае успеха это сулило огромное вознаграждение от калги в сто тысяч золотых.[245]Кан-Темир, ободрившись поддержкой паши и не желая, чтобы его, «как бабу, в городе застали», вышел из Кефинской крепости навстречу противнику. Его удаль дорого обошлась буджакцам: Шахин Герай с лету нанес им такой удар, что Кан-Темир бросился обратно в Кефе, его конь, загнанный до смерти, пал у городских ворот, и стражники едва успели захлопнуть двери крепости перед войском Шахина. В этом бою крымцы захватили многих буджакских мирз, а вместе с ними и сына Кан-Темира. Калга, с его пристрастием к устрашающим экзекуциям, казнил молодого мирзу на глазах у отца, который наблюдал за происходящим издали с крепостной стены.[246] Затем Шахин Герай разослал по Крыму своих всадников на поиски разбежавшихся буджакцев — и вражда между кланами вспыхнула с новой силой: если месяцем раньше орда Кан-Темира разграбляла селения крымцев, то теперь бейские воины истребляли буджакцев и жгли улусы крымских ногайцев.[247]Тем временем Шахин Герай подступил к Кефе и потребовал от Мехмед-паши выдать Кан-Темира. Видя под городскими стенами большое войско, кефинский наместник не посмел перечить. По словам бейлербея, он запустил степняков в город как раз для того, чтобы они не ушли от хана, — лишь пусть Шахин Герай подождет, пока об этом будет сообщено в Стамбул. (Надо сказать, что Мехмед-паша уже давно известил султана о происходящем, прибавив к этому просьбу скорее прислать нового хана — «так как теперешний оказался мятежником»). Калга вполне мог бы вырвать мирзу из города силой, тем более, что на немедленном штурме крепости настаивали и казаки, — но ему пришлось послушаться Мехмеда Герая, который, как и прежде, надеялся обойтись без вторжения в османские границы и не давал согласия на атаку.[248]

Паша ждал — а султан медлил с ответом. Похоже, Мурад IV, поглощенный тяжелой войной с Персией, растерялся: ведь могучий Кан-Темир, надежда падишаха, был дважды наголову разбит за последний месяц, и теперь сам нуждался в помощи.

Молчание Стамбула тревожило буджакского предводителя. В страхе перед внезапным штурмом Кефе он не рисковал ночевать в городе и каждый вечер отплывал на галере в море, где и проводил ночь. Возвращаясь поутру к Мехмед-паше, Кан-Темир настаивал, чтобы тот сыскал и казнил всех скрытых приверженцев Шахина. Враги мерещились ему повсюду: так, выдумав, что калга тайно принял христианство и что кефинские священники призывают его скорей захватить город, Кан-Темир потребовал истребить всех христианских священнослужителей в Кефе. Желая успокоить гостя, паша взял армянских и греческих священников под стражу, но все же не решился проливать кровь по столь вздорному навету и со временем выпустил их за крупную взятку.[249]Начиная уже отчаиваться в успехе, Кан-Темир со своими мирзами стал продумывать путь к отступлению: в случае проигрыша он собирался увести всех ногайцев к Астрахани, там принять подданство русского царя и ударить на Крым вместе с московскими стрельцами.[250] Платой за такую помощь стало бы подчинение Крыма Московии — но Кан-Темир был готов и на это, лишь бы стереть с лица земли своих ненавистных врагов, Мехмеда и Шахина.