Крымские ханы первой половины XVII столетия и борьба за самостоятельность и единовластие - страница 59

Это было превыше всякого разумения: да за кого же считает султан своего крымского соседа, если обращается с ним в столь унизительной манере (не говоря уже об угрозе смертью, которая прежде еще никогда не звучала в письмах из Стамбула)?

Пытаясь, тем не менее, выполнить обещание, данное султану перед отъездом в Крым, Инает Герай сумел набрать небольшой отряд, поставил над ним Саадета Герая и послал брата в Балаклаву. Но Асан-ага отказался принимать столь ничтожное вспоможение и резко напомнил, что султан велел доставить в Иран 60 тысяч воинов — и ни одним меньше! Инает Герай оказался меж двух огней: крымцы не собирались трогаться с места, а османы с угрозами торопили в путь. Хан пытался успокоить возмущенных мирз, уверяя, что напишет обо всем султану, и тот непременно наградит бойцов, как это велось исстари, — но тут заговорил чауш, и отчаянные усилия хана сохранить мир пропали даром. По словам Асан-аги, падишах готовил им совершенно иное вознаграждение: если татары откажутся от похода, то султан обложит их хараджем (налогом, который платят немусульмане), а если они откажутся его выплачивать, то будет отдан приказ об их истреблении![368]

Продолжать переговоры после этих жутких слов, произнесенных султанским посланцем во всеуслышание, было невозможно. Инает Герай, возмущенный неслыханным унижением, брошенным в лицо всему Крыму, оставил бесполезные увещевания. Хан приказал брату возвращаться из Балаклавы, беи стали созывать по всей стране всенародный курултай, а Асан-паша, заслышав о том, поспешил удалиться в Стамбул.

Вскоре, собравшись перед ханом, беи, мирзы и простолюдины принесли торжественную клятву на оружии: они больше не подчиняются султану и не повинуются его указам; если султан пришлет нового хана, они не выдадут ему Инаета Герая; а если турки пойдут на Крым войной, то крымцы будут сражаться с ними. Если же, добавляли крымские воины, им не устоять в этой схватке — то они сожгут свои дома и скроются в степях за пределами полуострова, лишь бы не покориться противнику.[369]

Что ж, если падишах не оценил уступчивости и рассудительности хана, если он грозит ему казнью, а крымскому народу — истреблением, то Инает Герай готов защищать свое государство. Его отец никогда не боялся войны с османами, и эта смелая решимость Гази Герая не раз сбивала спесь с безродных вельмож стамбульского двора. Инает Герай мог тем легче последовать отцовскому примеру, что располагал силами, о которых Гази II и не мечтал: в перекопских степях расставляли свои юрты десятки тысяч волжских и кубанских ногайцев, готовых следовать за ханом туда, куда тот прикажет.

Инает Герай захватывает Кефе — Его попытка примириться с Кан-Темиром — Хан просит о покровительстве польского короля — Ханский поход в Буджак и бегство Кан-Темира — Обращение хана к султану — Разговор калги с польским послом — Султан опасается ханского наступления на Стамбул — Возвращение Инаета Герая в Крым

Инает Герай до последнего старался избежать конфликта с султаном, но надменность Мурада IV отрезала все пути к примирению: султан даже отказался принимать крымского посланника, когда хан попытался было уладить дело переговорами. Не оставалось сомнений, что хан будет отстранен от власти — причем на сей раз, утомившись непокорностью Гераев, Мурад IV подумывал и вовсе искоренить в Крыму ханство, превратив его в обычную провинцию под управлением османского паши.[370]Не дожидаясь, пока к крымским побережьям явятся султанские галеры, Инает Герай приготовился к обороне. Для этого вначале следовало овладеть Кефе, главным османским форпостом на полуострове, а затем поставить заслон ордам Кан-Темира. Недавний опыт Мехмеда и Шахина вносил в эту стратегию два важных уточнения: во-первых, штурм Кефинской крепости нельзя откладывать ни на день, а во-вторых, для похода в Буджак следует собрать как можно больше сил.

Молниеносная атака на Кефе увенчалась полным успехом: хан застал крепость врасплох и занял ее без боя. Войдя в город, Хусам Герай схватил Ибрагим-пашу с его чиновниками и казнил их; жителей Кефе привели к присяге на верность Инаету Гераю, а управлять всей южнобережной провинцией был поставлен ханский наместник.