Крыса - страница 2

   На усадьбу прибыл аккуратно ко времени обеда. Поел сам, отправился кормить питомцев. Тут отличное настроение в момент и рухнуло. Плохое предчувствие накрыло сразу, едва переступил порог лаборатории. Не по-хорошему шевельнулась кожа на висках и только потом увидел причину. Маленькая калитка у мышиной клетки распахнута, а сам Мыш лежит неестественным комочком точно посередине в крысином вольере.

   - Убила! Ах, ты, дрянь...

   Кулаки сжались сами собой. Не то чтобы Тарас сильно привязался к малышу, но ведь несправедливо это - убить совсем кроху, доверчивого Мыша... За что?

   Егерь поймал мышонка с месяц примерно назад по рабочей надобности. Пришло время собирать ежегодные статистические данные на присутствие-отсутствие разного рода инфекций в подконтрольном лесу. После даже и не задумывался, отчего не отпустил Мыша сразу на волю. Вроде мыслишка тогда зацепилась про Кешку, что неплохо бы заброшенного попугая хоть какой-то компанией поразвлечь. Тарасу в последнее время совсем некогда питомцем заниматься. И вот на тебе - не уберёг новую скотинку.

   - Дрянь, - выругался снова, но кулаки уже расслабились. Ещё пожалуй с минуту сосредоточенно глядел на тварь, точно бездумным смотрением можно развеять все странности или повернуть события вспять.

   А крыса словно и не заметила его реакции, и не слышала раздражённого голоса, сидела на соломенной подстилке в дальнем углу, бочком к человеку, и оборачиваться, по всей видимости, не собиралась.

   Как несмышлёныш мог из клетки выбраться? Отчего в вольер к мерзавке полез? - возникли первые, самые очевидные вопросы. От них немедленно заныло болью в затылке. Тарас сходил домой и быстро вернулся с новеньким, ещё ни разу не использованным оборудованием. Закрепил на стене над крысиным вольером мини видеокамеру, настроил на беспрерывную связь с домашним рабочим компьютером. Мыша в утилизационный мешок завернул и в "мусорку" отнёс.

   Боль между тем усиливалась и голову уже разрывало нещадно. Первым делом, придя домой, принял таблетку. Потом активизировал рабочий монитор, посмотрел на не сдвинувшуюся с места крысу. Вспомнил, что корм обеим оставшимся тварям сыпанул автоматически. На притихшего Кешку, правда, едва взглянул, убеждаясь только, что у того, вроде бы, всё в порядке. Упал в постель, теперь можно. Уснуть, перетерпеть необычную, словно волнами накатывающую боль, пока таблетка не начнёт действовать.

   В болезненном бреду перед Тарасом всплывали крысиные глаза. Чёрные бусинки буравили воспалённый мозг и ворошили в душе беспокойство, не давали забыться сном, будто это именно они требовали ответов. Вот как, как мышонок сумел открыть клетку?

   "Зачатки разума у них определённо есть", - вспомнил егерь слова двенадцатилетнего умника Виталика - сына пасечника. Неделю назад Тарас заехал к соседям без звонка, довольно долго дожидался Михалыча, и разговор с мальчишкой получился длинным. Вспомнил, как полушутя возмущался сам: "Какой разум?! Им бы как и остальному зверью - только бы пожрать. Ну, злее быть может, хитрее многих прочих, но при чём тут разум, пусть и зачаточный, как ты говоришь?" - "Вот именно со "злее" и начался к ним мой интерес, - легко парировал мальчишка. - Вот давай, Тарас Валерич, возьмём кого-нибудь для сравнения из твоих любимых, да хоть медведя. Для косолапого что главное? Собственный кусок леса - владения дают ему надёжный дом и пищу. А когда основное есть - можно и о продолжении рода подумать. Медвежьих мозгов лишь на эти заботы и хватает. Зачем ему быть злым? Если у него в жизни всё правильно складывается, то незачем. И тебе с ними проще, и вообще не лезут они тогда к людям, верно?" - "Верно, - неохотно согласился Тарас. - А у крысы, что, не так?" - "Не так. Про эксперимент Потапенко, ты, Тарас Валерич, вряд ли слышал? - у воодушевлённого мальчишки аж щёки зарделись, так его распирало желание впечатлить, а внимательных слушателей кроме Тараса, по-видимому, находилось немного. - Если кратко, то он доказал, что городские крысы, в отличие от их немногочисленных диких сородичей, всегда злые. Они словно от нас, от людей дурному научились. Когда голодные они злые и поразительно умные, даже организовываться в банды умеют против любого окружения, в том числе, и против человека. А загнанная в угол крыса вообще показывает чудеса интеллекта. А при благополучной жизни, наоборот, начинают быстро тупеть. Становятся крайне эгоистичными и ленивыми, даже размножаться прекращают. Их социум при надёжной сытости вообще очень похож на худший вариант человеческого. Когда нет необходимости бороться за кров и еду у них тоже первым делом растёт преступность. Возникает злость абсолютно беспричинная, они даже друг дружку жрать начинают от скуки. У медведей, скажи, так бывает?"