Крыса из нержавеющей стали. Том 2 - страница 9

Мое путешествие было, видимо, более утомительным, чем я предполагал, потому что следующее, что я увидел, открыв глаза, было черное небо и огромная оранжевая полная луна, висящая над горами. Зад мой заледенел от холодного камня, и я весь онемел от сна в неудобной скорченной позе.

— Вперед, могучий творец истории, — сказал я и застонал, когда заныли мои мускулы и заскрипели суставы. — Вставай и принимайся за работу.

Именно этим и следует заняться. Под лежачий камень вода не течет. Пока я торчу в этой дыре, все, что бы я ни придумал, может оказаться бесполезным, потому что из-за отсутствия исходных данных я пока не знаю даже, эта ли планета и эпоха мне нужны, не знаю вообще ничего. Необходимо вылезти и заняться чем-нибудь. Впрочем, есть одна вещь, которую я должен был сделать сразу же по прибытии. Проклиная собственную глупость, я порылся в куче привезенного с собой хлама и извлек черный ящичек — детектор темпоральной энергии. Я осветил его маленьким фонариком, и сердце мое ушло в пятки, когда я увидел, что иголка свободно колеблется: нище на этой планете время не было свернуто.

— Ха, придурок, — сказал я громко, и звук собственного голоса, который я любил больше всего на свете, доставил мне удовольствие. — Машина будет работать много лучше, если ты включишь питание.

Экая оплошность! Глубоко вздохнув, я нажал на выключатель.

По-прежнему ничего. Иголка висела все так же беспомощно, и от этого зрелища мои надежды начали таять. Тем не менее, по-прежнему оставались неплохие шансы, что эти темпоральные бандиты все же где-то здесь и просто выключили на время свои аппараты. Будем надеяться.

Теперь за работу. Я укрепил на себе несколько подручных устройств и отстегнул гравитатор от скафандра. Его батареи были еще наполовину полны. Этого мне хватит, чтобы добираться до верха скалы и возвращаться обратно столько раз, сколько потребуется. Я просунул руки в лямки, шагнул с карниза и прикоснулся к регулятору, превратив падение в движение по пологой дуге, направленной к ближайшей дороге, которую я заметил при спуске. Пролетая низко над деревьями, я все время замечал ориентиры и направление. Громадные, усыпанные циферблатами часы, которые я всегда ношу на левой руке, умели делать много больше, чем только показывать время. Прикосновение к правой кнопке высвечивало стрелку радиокомпаса, показывающего направление на мой новый дом. Я продолжал скользить в тишине.

Наконец лунный свет отразился от гладкой поверхности, рассекавшей лес, и я мягко опустился на землю среди деревьев. Сквозь ветви пробивалось достаточно света, так что, когда я направился к дороге, преодолевая последние метры с предельной осторожностью, фонарь мне не понадобился.

Дорога была пуста в обоих направлениях. Ночь молчала. Я нагнулся и осмотрел поверхность. Она была изготовлена из цельной пластины какого-то твердого белого вещества, но не металла и не пластика. Казалось, что в него вкраплены крошечные песчинки. Ничего интересного. Держась поближе к обочине, я повернул в сторону города, который заметил раньше, и пошел вперед. Пешая ходьба — очень медленный способ передвижения, но зато экономит энергию гравитатора. Случившееся потом можно объяснить только беспечностью, смешанной с усталостью и незнанием этой планеты. Мысли мои блуждали: Ангелина и дети, мои друзья из Корпуса… Все они существовали теперь только в моей памяти и были не более реальны, чём мои воспоминания о персонажах какого-нибудь романа. Гнетущие мысли, ко я, вместо того, чтобы сразу их отбросить, продолжал с ними нянчиться. Поэтому внезапно раздавшийся рев моторов захватил меня врасплох.

В этот момент дорога, по которой я шел, делала поворот и по обе стороны ее были крутые склоны. Мне бы следовало заранее предвидеть возможность попасть в этой щели в ловушку и позаботиться о способе избежать ее. Теперь же, пока я раздумывал, взобраться ли вше по откосам, включить ли гравитатор или проделать еще что-нибудь, впереди из-за поворота засверкал яркий свет, и рев стал громче, В конце концов я прыгнул в придорожную канаву, лег, уткнув лицо в ладони, и постарался казаться по возможности незаметным. Одежда моя была практичного темно-серого цвета и вполне могла слиться с землей.