Крыса в чужом подвале - страница 18

− Слюнявчик подвяжи, − прошамкал Костас, отворачиваясь от очередной ложки.

Медичке не до подначек. Она продолжала совать ему в рот ложку с супом.

Отдыхал он не белее двенадцати часов. Ему вкатили желтой отравы, только цветом погуще, и, уложив на каталку, дойти не мог, повезли в ванную.

Второе пробуждение далось еще тяжелее. Тело даже после мази не подчинилось ему. Мышцы насквозь отравлены молочной кислотой.

Его навестил Артем Моисеевич. Как заведено, посветил в глаза фонариком, постучал интеллигентным кулачком по ребрам, пощупал лимфатические узлы на шее.

− Ожидаемо, − успокоил он.

Костаса увозили и привозили, забирали и, возвращая, бросали беспомощного на кровать. Кормить с ложки перестали. Лишь подкатывали столик с едой к изголовью. Давай сам. Мужик ты, в конце концов, или кто? Он перекатывался на бок и на живот, совал лицо в тарелку, цедил солоноватый бульон. Напившись, губами вылавливал картошку, морковь, языком слизывал раскисший лук. Мясо глотал, не жуя. Он учился всему заново, как учатся малые дети. Есть, брать, вставать, ходить, падать и подниматься.

Потом стало легче.

Очередной осмотр закончился непонятным речением Шаева.

— Валятся без дела у нас не принято.

На следующий день в комнату вошел молоденький вихрастый паренек с красными от перенапряжения глаза. Подмышкой он держал летный гермошлем. Или что-то очень его напоминающее.

— Степан Журко, − представился юноша.

− Тоже будет учить? — насторожился Костас. Не слишком ли много, университетов»?

− Обязательно, − подтвердил Артем Моисеевич.

Продолжение получилось необычным. Костаса учили слышать звуки. Октавы, тона, полутона, интервалы и прочие музыкальные хитрости.

− Эффективно выучить иностранный язык, не прибегая к дешевым трюкам вроде двадцать пятого кадра и электрическим разрядам, можно поместив человека в среду, где говорят только на чужом языке, − пояснял Журко. − Через месяц-два, товарищ будет уверенно изъясняться чужеземной речью. Если он обладает хорошим слухом, то раньше. Слух. Вот ключ к успеху. А умение слушать и слышать краеугольные камни в освоение языка. Этому я и буду учить, − Журко подкинул на руке гермошлем. − Слушать и слышать. И конечно без ошибок повторять услышанное. Как хорошую мелодию.

Теперь его успевали в одни день топить в, киселе» и наряжать в, гермошлем». И еще неизвестно, что хуже, насилие над телом или издевательство над разумом.

…Очередная веха в жизни.

− Сменим датчик и добавим лекарств, − предупредил его Шаев. − Посмотрим, как организм их воспримет, и перейдем к последнему этапу. Видите не так уж и долго.

Пилюли, которые он запивал вонючей жидкостью болотного цвета, воскресили организм. Ничего не болело, ничего не беспокоило. Если в начале приема таблеток он чувствовал, еще немного и пробежит по потолку, то дня через три был готов взлететь. Конечно, он не взлетел. Не дали. Плюхнули в ванную на сутки.

Костас наконец осознал чему его учил биокомпьтер. И не удивился. Наверное, потому что, так или иначе, обладал этими умениями. Зачем только крысе клыки тираннозавра? Если можно достичь высшего совершенства хищника, то это как раз его случай.

В очередной раз из ванны он поднялся сам. Едва держась на ногах, Костас с нескрываемой угрозой поглядел на Артема Моисеевича.

− Достаточно. Предел пребывания в биокомпьтере два месяца. Ты пробыл почти три.

− А может я еще хочу. Добавки.

− Боюсь, в следующий раз превратишься в огромную плохо дрессированную обезьяну. Двигать её поступками будет не интеллект, а примитивнейшие инстинкты.

Отменив одни тесты, тут же подвергли другим.

Костаса засунули в темную комнату. Света ноль. Только звуки! Свистящее шипение, вкрадчивое шкрябанье, грозные рыки, неожиданные шаги. Потом добавились запахи. Гарь, смрад разложения, едкость раскаленного металла и камня. Сбить, запугать, заморочить голову. Уловил раскачивающее движение не знакомым и не понятным чувством. Опасность рядом! Захотел увидеть окружающее пространство. Захотел и увидел. Пустую комнату и змею! Он был достаточно близко к ней. Кобра раскрыла капюшон. Язычок яростно метался в раскрытой пасти. Костас протянул руку, убедиться, явь ли? Кобра качнулась назад и зашипела. Поддразнивая, поманил пальцем. Кобра отпрянула и ответила броском. Костас успел отдернуть руку. Змея вновь закачалась, чуть пригнула и вытянула голову, готовясь сражаться.