Ксанское ущелье - страница 6
— Держись, Васо! Держись, сынок! — крикнул Нико, и они бросились напрямик, увязая в глубоком, по пояс, снегу, на выручку товарищу.
Когда Авто, опередив Нико, подбежал к месту схватки, Васо поднимался на ноги, хватая воздух ртом. Огромный волчище, в последней судороге вытянув сильное туловище, лежал на снегу.
— Жив! — Авто старательно ощупывал и оглядывал парня. — Экий зверюга! И как ты его одолел?
— Сам не знаю.
Понемногу приходя в себя от жара схватки, Васо опустился на ближний пень и, беря пригоршнями снег, стал отирать с бешмета кровь. Только сейчас они с Авто заметили, что его левый рукав едва держится, а на плече под разодранной, окровавленной рубашкой глубокие следы когтей.
Запыхавшись, подбежал Нико. Он схватил брошенное юношей ружье и сгоряча едва не сломал о сосну:
— Окаянное! И зачем я тебя пустил одного? Прости меня, швило! Прости!
Прибежали остальные артельщики. Оглядывая матерого зверя, удивлялись, как парню удалось справиться с ним.
— Ай да Васо! Такую шкуру раздобыл! Из нее тебе Сардион шубу сошьет. Так, Сардион?
— Да, добрый волчина! — соглашался старик.
— Волка добыли, зато без мяса остались! — успокоившись, смеялся Васо. — Серну-то упустили!
— Как?! Еще и серна была?
— Где ж она?
Нико, посасывая трубку, рассказывал, как они сначала заметили козу, а потом уж и волка.
— Смотрим мы, а она дрожит, как лист осиновый. От страха перед этим живодером к жилью прибилась.
— Эх, не сообразили дверь пошире распахнуть! — шутили, перебивая друг друга, лесорубы. — Она бы как раз к нам в гости пожаловала!
— На шашлык!
— А-а, кровожадный! Бедняга защиты у нас искала, а ты скорей — на шашлык ее!
— Такая уж у них доля! В этом бандюге вон сколько мяса — гора! А куда его? Собакам бы скормить, так нет у нас ни одной.
— Потому и нет, что самим жрать нечего!
Артельщики, похлебав ячменной затирухи, молча курили, когда Георгий Гогитидзе, войдя в шалаш, сообщил:
— Вроде сам князь пожаловал.
— Да ну?
— Как же! Потащится он сюда, держи карман шире.
— Чего он тут забыл?
— Может, пугнуть его, а? — подмигнул, хлопнув себя по коленям, Авто.
— Как ты его пугнешь?
— А хоть бы мертвецом!
— Мертвецом? Волком, что ли?
— Зачем волком? — Темные, как перезрелая слива, глаза Авто заблестели. — Дианоз, ложись на стол. Что тебе стоит изобразить покойника? Скажем: «Дохнем, ваша светлость, от вашей кормежки!»
Тугодум Дианоз всерьез принял слова товарища:
— А вдруг он задержится здесь? Сколько мне тогда лежать?
— Вот забота! Воскреснешь. Ложись!
— Будет, будет, — нахмурил брови артельный. — Эта забава ему, — он кивнул на Дианоза, — может выйти боком! Один дурак бросит алмаз в море — тысяча умных не достанут!
Между тем в шалаш донесся хриплый и злой голос князя:
— Эй, вы! Где вы там? Оглохли, что ли?
Нико шагнул к двери. Следом ринулись остальные.
— Уже и встретить некому! — шумел гость. — Ну-ка, живо снимай вьюки, лошади измучились по этому снегу!
Лошади и в самом деле были измождены. От их спин клубами поднимался пар. На гривах и хвостах висели сосульки.
— Ну, как вы? — не поздоровавшись спросил князь у Нико.
— Еле-еле дотянули. На ногах еще стоим, а руки топора не держат.
— Что поделаешь? — вздохнул Амилахвари. — Все мы рабы божьи. По его воле складываются все наши дела, в его руках судьба наша. Неделю назад я выслал вам все причитающееся — и провизию, и деньги с Коциа. Не пробились. С полдороги повернули назад. Да уж лучше бы вперед шли, лучше бы к вам пробивались. Они назад, а тут лавина… И унесла в пропасть всех. И коней, и людей. Чудом уцелел один Коциа. И тот лежит. Трудно сказать, выживет или нет.
Лесорубы, сняв вьюки с лошадей, слушали.
Не очень верили они в страсти, которые расписывал князь. Как раз неделю назад ходил вниз, в селение, их артельный, хотел прикупить мяса. С Васо ходил. Благополучно вернулись, хотя и ни с чем. Снегопады-то только три дня назад обрушились на горы. Но не скажешь же человеку в лицо, что врет он безбожно. Нет, не скажешь. Тем более если человек этот — князь.
На всякий случай артельщики сочувственно качали головами:
— Да, ваша светлость, смерть не спрашивает, когда ей явиться.