Кто, если не мы - страница 3

Страшась услышать убийственный ответ, Колпаченко, внезапно осипшим голосом, спросил:

– Товарищ генерал, тоннель чей?

– Пока наш, но положение тяжелейшее. Миротворцы и группа спецназа отбиваются из последних сил. 58-я армия Хрулева на марше, но когда дойдет до Цхинвала – только одному богу известно! Поэтому, Саша, как говорится, «Никто, кроме нас!».

Однако для Колпаченко, и без этого напоминания, не существовало иного выбора: как забыть про свои 52 года, про предстоящее увольнение и стать в один строй с теми, для кого высшей ценностью являлась верность присяге и духу святого войскового товарищества. Борисов говорил что-то про увольнение, что в житейском плане он может его понять, а Колпаченко всеми своими мыслями был уже там, в Пскове, с подчиненными и объявил:

– Товарищ генерал, я немедленно вылетаю в Псков и принимаю командование дивизией на себя!

– Спасибо, Саша, другого решения я и не ждал, – потеплевшим голосом произнес Борисов и после продолжительной паузы, с трудом подбирая слова, продолжил: – Ну, ты там, с Тоней, как-то… В общем, объясни, что ненадолго.

– Товарищ генерал, вы же ее знаете. Она жена боевого, а не паркетного генерала.

– Все так, Саша. Теперь по существу, – перешел на деловой тон Борисов. – В Псков тебе лететь не надо. Твой НШ занимается отправкой личного состава и техники в Моздок. Встречай на месте и сразу на марш!

– Есть! – принял к исполнению Колпаченко и уточнил: – Товарищ генерал, какова будет задача дивизии в Южной Осетии?

– Задача?! Эти… – Борисов, выругавшись, снова дал волю чувствам: – Какая на хрен задача?!! Перестраховщики! Паркетные шаркуны! Все бздят взять на себя ответственность! Как война, так у нас 41-й год!

– М-да, – только и мог что произнести Колпаченко и, тяжело вздохнув, повторил вопрос: – Так какая будет задача, товарищ генерал?

– Одна задача, Саша, воевать! Своих спасать! Чего тут непонятного?

– Ясно, но это же территория иностранного государства? Тут.

– Что-о?!! И ты меня учить собрался?! – вспылил Борисов и уже не говорил, а кричал в трубку: – Саня, ты че несешь? Ты че, как те паркетные бздыкуны, за чужие спины прячешься?! Какой на хрен приказ?!! Кто его даст? Этот… – связь на миг пропала. – со своим «эскадроном амазонок» бабки пилит. В Генштабе кабинеты и столы делят! Никто ничего толком не знает! Везде бардак! Везде.

Борисов продолжал бушевать, разнося в пух и прах армейских бюрократов и перестраховщиков. А в Колпаченко все кипело от негодования – обвинение в трусости взорвало его, и он, забыв про субординацию, выпалил:

– Слава, я трусом не был и не стану! За чужие спины не прятался и прятаться не собираюсь! Я готов.

– Погоди, погоди, Саша! Не лезь в бутылку, – сбавил обороты Борисов и, извинившись, посетовал: – Думаешь, мне тут сладко? Бьюсь как рыба об лед.

Колпаченко, остыв, в душе посочувствовал Борисову: с такими, как у него, вопросами к нему и командующему ВДВ, наверное, обращались командиры других дивизий, и не удержался от главного вопроса:

– Товарищ генерал, а что Верховный Главнокомандующий?

– Верховный? Ему на Параде Победы лень задницу от кресла оторвать! Так чего ты от него хотел? – в сердцах бросил Борисов. – Одна надежда на ВВП. А он в Пекине. Гады, все рассчитали! Под шумок, одним хапком проглотить Осетию. Подавятся. Не на тех напали. Поэтому, Саша, нам с тобой бздеть никак нельзя. Забздим сегодня, завтра хреново всем будет. Эти выблядки рассчитывают, что мы хвост подожмем. Россию хотят в задницу засунуть. Вот им, хрен! Скрутим в бараний рог! Так, Саша?

– Так точно, товарищ генерал! – подтвердил Колпаченко и уточнил: – Чем мне добираться до Моздока?

– Вертушкой. Свяжись с Краснодаром, там у них еще что- то осталось.

– Ясно. Есть!

– Вот и договорились. Встречаемся в Осетии. Я буду в Джаве, там сейчас разворачивается временный КП. Поторопись, Саша, исход войны решают не часы, а минуты. Сволочи, если закупорят Рокский, то мы такой кровью умоемся, что лучше об этом не думать. Я, надеясь на тебя, Саша.

– Не подведу, товарищ генерал! Сделаю все, что в моих силах! – заверил Колпаченко.

– Этого мало. Надо сделать невозможное, а ты это сможешь! Удачи тебе, Саша! – закончил разговор Борисов.