Кто хоронит мертвецов - страница 14
— Она никогда не выходила замуж, не имела детей?
Глаза старухи лукаво блеснули.
— Да из десятка костеров дай бог один оженат как положено-то. Чуть не кажный считает, что это зряшный перевод денег и лучше прикупить побольше товара на продажу. Вот и над нами с Натаном никогда никакой пастор слов не говорил, да только это без разницы что нам, что кому другому.
— А Гретта?
Мэтти покачала головой.
— Она завсегда твердит, мол, костеры жен своих в черном теле держат, хуже грошовой прислуги, а сносить колотушки она ни от кого несогласная.
Геро заподозрила, что настрой Гретты тесно связан с поведением покойного Натана Робинсона, но углубляться в эту тему не стала.
— А ваш сын, Джек? Он тоже костермонгер?
Прежде чем ответить, старуха отвернулась и сплюнула, словно хотела избавиться от горечи во рту.
— Джека моего Его Величество загреб. Еще на американскую войну. С тех пор от него ни слуху ни духу. Думаю, помер мой сынок, только никто нас о том не известил.
— Простите, — сказала Геро.
И снова лукавый блеск в глазах.
— Вас-то за что прощать? Чай вы не Его Величество, а?
Геро громко рассмеялась.
— Нет. — Осел, цокавший по мостовой мимо собеседниц, вторил поддержал ее ревом. — Что вы обычно едите на завтрак и на ужин?
По всей видимости, вопрос показался Мэтти довольно глупым, но она с готовностью ответила:
— Хлеб с маслом, как и все. Еще селедку, но это редко. Ну а если несколько дней кряду мокредь держится, так и ничего не едим. Мы ж не можем проесть наши деньги на товар, а? Опосля-то что делать будем?
Сосредоточенно записывая ответ старухи, Геро старалась не выдать своих чувств. Когда-то, только начиная эту серию статей, она думала, что в отчаянном положении находятся лишь городские нищие. Ей и в голову не приходило, что большая часть огромного населения Лондона постоянно живет на грани голода. Удастся ли поужинать да поспать под крышей или придется коротать холодную ночь на пустой желудок под арками Террасы Адельфи? Цена вопроса составляла всего несколько пенсов за день.
Мэтти продолжила:
— В голоде ведь что хорошо… сначала-то он ой как шибко гложет, но если подольше ничего не есть, то стихает. Не знаю, почему так, небось милостью Божьей.
— Вы часто голодаете?
— Чаще всего зимой, когда мокредь подолгу. Ну и, конечно, зимой-то допрежь всего нужны дрова да свечи, а за них такую цену ломят, что будь здоров. Тогда мы с Греттой частенько ложимся не емши. Но я не жалуюсь. Другим вон еще хужее. Нам-то хоть детишек кормить не надо.
Геро посмотрел вниз по улице, где телега, груженная бревнами и досками, грохотала по мокрой брусчатке. Оставались еще вопросы, которые имело смысл задать старой уличной торговке. Но порой чистосердечные рассказы о лишениях и потерях да о безысходной борьбе за выживание слишком подавляли Геро, чтобы продолжать изыскания.
— Спасибо, — сказала она и дала Мэтти еще один шиллинг, прежде чем уйти.
После нищеты и безысходности Сент-Мартин-лейн в роскоши лондонской резиденции принца Уэльского на Пэлл-Мэлл чудилось что-то непристойное.
Следуя за ливрейным напудренным лакеем по шелково-мраморным коридорам Карлтон-Хауса, Геро не могла отделаться от мыслей о Мэтти Робинсон с Греттой и о мальчонке Джеке, которого вырвали из семьи, чтобы отправить сражаться за Его Величество в давней войне.
К покоям, предоставленным в исключительное пользование ее отца — Чарльза, лорда Джарвиса, — вела широкая парадная лестница, украшенная изысканной лепниной и обильной позолотой.
Геро нашла отца сидящим за изящным французским столом, который, как и многие другие предметы дворцового убранства, был доставлен принцу Уэльскому парижским marchand-mercier, прежде служившим злополучной Марии-Антуанетте.
Подняв глаза от бумаг, Джарвис коротким кивком отослал лакея и, слегка прищурившись, обежал дочь взглядом.
— Ты выглядишь на удивление хорошо, хотя Девлин решил использовать тебя как молочную корову для своего сына.
— Это было целиком мое решение, о чем вам известно, — возразила Геро, снимая пелисс.
Джарвис хмыкнул и отложил перо.
— Я надеялся, что материнство возымеет на тебя одомашнивающий эффект. Но мне сказали, будто ты взялась писать новую статью, на сей раз про подлое племя торговцев-лоточников, заполонивших наши улицы.