Кто моя мама - страница 10

— Фу-у, как скучно! — скривилась Зина. — Вечно у тебя что-нибудь… Не держи дверь, Котька! Еще достанется ей, если опоздает.

— Ничего мне не достанется! А я же обещала.

— Обещала! Подумаешь! Если б это не ты, а кто другой, я бы прямо обиделась, что ты так убегаешь. А на тебя ведь и рассердиться-то как следует нельзя.

— Почему?

— Так ведь ты сиротинка!

Секунду Галя простояла безмолвно. Потом густая краска залила ее щеки.

— И ничего подобного! — прошептала она негодующе. — И… Ну, и пожалуйста! И очень надо…

Она метнулась в переднюю, не зажигая света, отыскала на вешалке свое пальто, торопливо напялила его на себя.

Зина кинулась за ней.

— Галя, ну, что ты! Я же нечаянно, просто так… Галочка, ну, не сердись!

Котя маячил в дверях, переводя пристальный вопрошающий взгляд с сестры на Галю.

Галя ткнулась в дверь, с усилием отперла ее и выскочила на улицу.

Почти всю дорогу до детского дома она бежала бегом. И не только потому, что боялась опоздать, не хотела обмануть Марию Лукьяновну: ведь обещала ей вернуться в половине пятого! Нет, не только поэтому.

Гале хотелось как можно скорее очутиться в детском доме, со своими ребятами. Там все свое, родное, там никто не назовет ее так противно: «сиротинка».

Зина Черенкова частенько меняла подруг. Почему так получалось, она и сама не понимала.

Вот подружится Зина с какой-нибудь одноклассницей, и кажется ей, что на всем свете нет девочки лучше: и умница она, и веселая, и особенная, и так с ней интересно шептаться на переменах, а то и на уроках. Обо всем, обо всем хочется рассказать именно этой подружке, всеми своими мыслями поделиться.

Зина не нахвалится подружкой, дома маме и бабушке все уши прожужжит о том, какая Таня хорошая. «Да ведь ты, кажется, с Маней дружила?» — скажет мама. «Ну, что Маня!» — с досадой ответит Зина. — «Ничего ваша Маня не понимает… Вот Таня, и верно, замечательная девочка!»

Несколько дней, иногда неделю, длится безоблачное счастье. А потом подружка скажет что-нибудь не так или вздумает прогуляться на перемене не с Зиной, а с другой девочкой, да еще и похвалит за что-нибудь. Ну, и дружбе конец. Но иначе получилось с Галей.

Вместе с другими воспитанниками детского дома Галю перевели в Зинин класс только в этом году. Зина сразу обратила внимание на худенькую девочку с глубокими карими глазами и двумя тонкими косичками. «Садись со мной!» — предложила ей Зина. Галя кивнула и положила свой портфель с книгами в Зинину парту.

С первых минут знакомства Зину потянуло к Гале, а когда познакомились ближе, она Зине еще больше понравилась, хотя прошла не неделя и не две, а почти вся первая четверть. Это было поразительно. Зина сама удивлялась.

И вот когда Галя в первый раз пришла к ней, словно бес какой дернул Зину за язык… Надо же было случиться такому несчастью!

Кажется, легче было бы Зине с размаху вонзить себе иголку в руку или в ногу, чем перед кем-нибудь извиниться. Уступчивостью Зина уж никак не отличалась. И все-таки она решила попросить у Гали прошения!

Однако при виде Гали у Зины вылетели из головы все заготовленные извинительные фразы. Зина смутилась и молча сунула свой портфель в парту. Если бы Галя посмотрела на нее сердито или косо, или отвернулась, Зина сказала бы: «Ты все еще сердишься на меня? Извини, пожалуйста. Я сказала, не подумав». Но Галя держалась просто, как всегда, будто и не было вчерашнего. И Зина растерялась. Однако, заметив ее замешательство, и Галя нахмурилась, как-то притихла. Потом торопливо спросила:

— У тебя в задаче во втором вопросе тоже получилось две тысячи двадцать тонн?

— Кажется, две тысячи двадцать. — Зина поспешно достала из портфеля тетрадь по арифметике. Она рассердилась на себя за эту поспешность, почти заискивающую, и сильно покраснела. А Галя, наоборот, побледнела и вдруг сказала очень вежливо, как совсем чужой:

— Спасибо, я уже вижу, что мы решили одинаково.

Теперь просить прощения было уже невозможно. Зине показалось, что только что она страшно унизилась перед Галей. Самым веселым тоном, какой ей удалось придать своему голосу, она окликнула девочку, сидящую через проход: