Кто подставил Ратмира Котрандашева - страница 5

На площадке, ожидая «Москву», уже толпились новые пассажиры. На будкообразном укрытии виднелась большая табличка с выцветшими буквами названия поселка.

Сон адвоката оборвал голос. Женщина-кондуктор средних лет разбудила Павла, потрепав по плечу.

Мысль «кажется, пора приступать к работе…» – второе, что пришло в голову, после того как он увидел миловидное лицо женщины. Он сошел с трапа на качавшуюся, ржавую от некогда сошедшего снега пристань.

Не выходила из головы старушка, которая так сердечно поблагодарила его, но взгляд ее, как показалось ему, был недобрым, даже подозрительным. «Быть может, – подумал Павел, – она что-то знала об острове. Надо было все же с ней поговорить об этом». Павел жалел, что упустил возможность. Быть может, она бы чем-то помогла в расследовании. Он перестал ее высматривать, вспомнив, что та хотела сойти с теплохода раньше этого причала.

Возле берега еще держались куски льда и снега, он поднялся по лестнице, и перед ним предстало огромное поле, покрытое густой ранней травой, и где-то вдалеке виднелись пушистые кромки лесной заросли лиственниц. Через несколько шагов его обзору предстали первые обветшавшие от времени, полусгнившие, завалившиеся дома.

Пахло освободившейся от снега свежей травой. Весенний ветерок шевелил волосы. Павлу он напомнил детство, когда он мальчиком бегал по лугам Нижней Золотицы босиком и чаще с разбега, как только был окончен покос, бросался прямо в переливающуюся под лучами яркого солнца чистую полосу прохладной речки, тянувшейся откуда-то из-за поворота прямо к Белому морю. Спасая от душераздирающе жаркого, обжигавшего дня, смывая испарения тела, свежая вода нежно кутала его в свои объятия, даря Павлику спокойствие и свежесть. И не было никакого желания возвращаться домой, оставаясь, нежась подолгу в прохладной реке.

«Как живут здесь люди, – размышлял про себя Павел, шагая по траве, – среди безмолвия… И куда делись местные?»

Павел, рассматривая открывшуюся панораму ровного поля, совершенно забыл о сошедших с ним пассажирах, которые успели подняться на бугор раньше него. Однако Павел удивился, но все равно, даже если они и шли быстро, он мог бы заметить скрывавшиеся за домами их головы. На удивление адвоката под ногами не было следов, как полагалось, прошедшей группы.

«Ерунда какая-то», – подивился он и поднял голову.

Вновь разглядывая местность, Павел пытался понять происходящее, но на ум ничего и не приходило. Пошел дальше.

Было время без пяти минут одиннадцать утра. Павел специально пропустил первый рейс в семь утра, чтобы прибыть на место трагедии чуть позже, дабы не нарушить спокойствие мирных граждан своими вопросами.

Наконец, пройдя по тропе, он вышел к жилому комплексу из деревянных домов. Проходя по узенькому коридору между первых жилых домов, услышал крики, точнее, возгласы. Это была женщина. Она появилась на крыльце и на ком-то срывала свой гнев, чтобы, по-видимому, ее приняли всерьез.

– …Ты мне все нервы вымотал, – были отчетливо слышны ее слова, но одно или несколько слов Павел все же пропустил.

– …Давай, я тебе подам… – кричала она уже кому-то во дворе. Что именно имела в виду пропавшая уже за ветками зарослей смородинного кустарника женщина и к кому она обращалась, он уже видеть не мог, густота зелени скрывала все, что происходило внутри него. Женщина по-прежнему продолжала кого-то поучать, но, хотя и громкие, едва различимые слова обрывались. Ее голос стал лучше слышен, когда она, по-видимому, начала приближаться в его сторону. Павел решил остановиться и прислушаться. Слова стали отчетливее.

– Я тебе еще раз повторяю, что ничего не значит, если уже светает по утрам раньше… Ну, ты посмотри, а?.. Упрямый какой!..

Из-за кустов появилась женщина, которой голос, вероятно, и принадлежал, в округе кроме других домов с густо заросшей зеленью палисадников не было никого из людей. Павел наконец увидел ее лицо, их взгляды встретились. Лицо незнакомого молодого человека, смотревшего на нее, оказалось неожиданным для жительницы. Молодой адвокат тут же отреагировал, словно завороженный полной жизнью на непредсказуемом острове, куда он прибыл. В знак приветствия он кивнул головой, но больше извиняясь за невольное вторжение в личную жизнь.