Кто посягает на олимпийский огонь? - страница 16
А теперь — информация к размышлению. Обладатель четырех золотых медалей Лос-Анджелеса Карл Льюис только за свое появление на каком-нибудь престижном турнире (победы — не в счет) требовал до Игр 15 тысяч. После Олимпиады его рыночная стоимость — я не оговорился: именно рыночная стоимость — резко возросла. Он рекламировал продукцию десятков фирм (в том числе «Найки» — спортивная одежда и обувь, «Фудзи» — фототовары, «Ксерокс» — множительная техника). Он продавал собственные бронзовые бюсты по пять тысяч долларов штука. Требовал гонорары за интервью. Даже фотографии его, появлявшиеся в американских журналах, были снабжены значком «копирайт». Доходы спортсмена-дельца, по некоторым оценкам, в 1984 году приближались к миллиону долларов. Его финансовыми делами занимаются менеджер, два адвоката и два коммерческих агента.
Однажды во время пребывания в Нью-Йорке я попросил Карла об интервью. «Сто тысяч», — мгновенно среагировал он. Я, признаться, был ошарашен: ни с чем подобным раньше сталкиваться не приходилось. На выручку пришла младшая сестра Льюиса, Кэрол. Взяла под руку, отвела в сторонку: «Не обижайтесь на Карла. Мы раньше трудно жили, бедно. То, что он теперь на всем делает деньги, — это как болезнь. Хотите, я отвечу вам на все вопросы. Или хотите — познакомлю с нашими папой и мамой…»
Целый день я провел с семьей Льюисов. Показалось, им было неловко за Карла.
Но ведь он не исключение. Расталкивая друг друга, американские спортсмены бросились в погоню за барышами. Отправившись в Европу после Игр, барьерист Эдвин Мозес заломил с организаторов соревнований такие гонорары, что некоторые турниры предпочли обойтись без заокеанской суперзвезды. В 1983 году Мозес, по собственному признанию заработал 400 с лишним тысяч. Годом позже — о, Олимпиада! — доход составил 900 тысяч.
Упав на дистанции, Мэри Деккер, которой прочили в Лос-Анджелесе победу на дистанции 3000 метров, лишила себя, по оценкам ее коммерческих агентов, нескольких сотен тысяч…
Легкоатлеты, пловцы… А чем хуже гимнасты? Питер Видмар — середнячок, оказавшийся в лучах олимпийской славы по той лишь причине, что на гимнастическом турнире Игр-84 не принимали участие многие сильнейшие, был завален предложениями — одно выгоднее другого. Рекламный спец Уолли Уолф не мог нарадоваться тому факту, что его клиент прыгун в воду Грег Луганис — нарасхват. Другой спец — Джордж Луис — подыскивал заманчивые контракты для борца Берли Блатника.
Юная Мэри-Лу Реттон, ставшая абсолютной чемпионкой Игр-84 в гимнастическом турнире, рекламирует теперь и еду для собак, и банные принадлежности, и спортинвентарь.
Всё на продажу!
Вы выиграли в Лос-Анджелесе и не намерены сделать на этом миллион-другой? Да вы видно не в себе, молодой человек! Среди популярнейших анекдотов, что веселили публику в Лос-Анджелесе, такой вот: бразильские власти предложили Иоахиму-Карвалью Кружу, который победил в беге на 800 метров, организовать дома торжественную встречу с вручением дорогих подарков, и тот отказался. Надо же — отказался! Сказал, дурачок: лучше на эти деньги постройте для детишек нормальную беговую дорожку.
В Олимпийской хартии — своде законов международного олимпийского движения — перечислены его цели. Там говорится о содействии развитию физических и моральных качеств, о воспитании молодежи в духе лучшего взаимопонимания и дружбы, о всемирном распространении олимпийских принципов для создания доброй воли между народами.
Но там нет и слова о том, что олимпийское движение призвано служить средством обогащения для кого бы то ни было.
Лос-Анджелес все перевернул с ног на голову. Американские игры с самого начала их организации оказались играми его величества доллара. Их ведь не случайно многие так и называли — долларовыми.
Спешите делать деньги! И они спешили. Тон задавал частный Оргкомитет, вокруг которого тучами вились разного рода фирмачи, коммерсанты и спекулянты. Общими стараниями заокеанские дельцы превратили Олимпиаду в ярмарку наживы.
Знаете, не хочу обвинять спортсменов США в том, что они уподобились своим соотечественникам.